Ледяная княжна

- Вот и все, - он отнял руку, - помочь перевязать?

- Спасибо, я справлюсь.

От одной мысли, что его руки будут еще ближе, мне стало плохо, а щеки загорелись румянцем.

- Вы закончили? - холодно осведомились за моей спиной.

От вымораживающего тона командира смущение мгновенно испарилось. Захотелось вскочить и сделать что-то такое… совсем непозволительное для княжны, но я сдержалась. Сжала зубы и представила себе, как вызываю ледяного на поединок. Эх, с каким наслаждением я бы попинала наглеца!

- Да, закончили, - Сойка поднялся и бросил на меня быстрый взгляд. Показалось или в нем действительно промелькнуло сочувствие?

- Тогда нас ничего больше ничего не задерживает, не так ли?

Мы шли по тропе. Обратно. Вечерело, и данное обстоятельство не могло не радовать. Ведь с закатом закончится этот проклятый день, а с ним мое невезение. Пройти столько по лесу, чтобы теперь наслаждаться прогулкой по собственным следам - «отличное» времяпрепровождение!

Вот удивятся господа из тайного отдела, когда я выйду из леса им прямо в руки. «Простите. Передумала. Решила вернуться».

Принесло же северян на нашу сторону именно сегодня! И угораздило меня на них нарваться!

Магические наручники ничего не весили. Они почти не ощущались на руках, но запястья под ними все равно жутко чесались.

- Собьешь настройку, включится защита, - пригрозил, не оборачиваясь, командир.

Я оставила в покое запястья и переключилась на окружающие пейзажи. Знакомые холмы, поросшие зеленым и серебристым мхом, крупные ягоды ландышей, оранжевыми точками выделяющиеся на зелени мха, разноцветные шляпки грибов и стройные стволы сосен, тянущие к далекому небу пышные кроны. Лес был все так же величествен и прекрасен. Только сейчас мне было не до красот. Глаз цеплялся за вершины холмов, выискивая среди серебра и зелени черную тень шатара.

Глупейшее занятие. Монстр становится видимым только в момент атаки, до этого отлично мимикрируя под окружающую среду. И выглядывать его среди сосен, так же бессмысленно, как пытаться угадать, когда за тобой придет смерть.

Я усилием воли перевожу взгляд на тропу, долго рассматриваю спину идущего впереди ледяного, но затем боковое зрение выхватывает странную тень от куста, сердце замирает, проваливается куда-то в желудок, а затем срывается в бешеный галоп. Я сбиваюсь с шага, и долгие несколько мгновений вглядываюсь в ту сторону, пока не понимаю - просто тень, просто куст и ничего больше.

- Послушай, Лэриш, - командир резко останавливается и оборачивается ко мне. Затормозить я не успеваю и врезаюсь в его грудь. Ойкаю и отступаю назад. Ледяной окидывает меня злым взглядом. Ему есть от чего приходить в ярость. За последние десять минут я второй раз наступаю ему на пятки. И во всем виновато чувство самосохранения. Оно решило, что чем ближе я буду к ледяному, тем больше шансов у меня будет выжить.

- Пусть ты не умеешь ходить по лесу, да еще сопишь так, что за сотню метров слышно, но хотя бы соблюдать дистанцию в отряде ты можешь?

Я чувствую, как начинают пылать уши. Последний раз меня так отчитывали в детстве, когда я опрокинула вазу с цветами на классную даму.

- Не лучше ли тогда оставить меня здесь?

Ладони сжимаются в кулаки. Я не позволю всяким ледяным сравнивать себя с пыхтящим ежиком. И хожу я нормально. И на ветки стараюсь не наступать, но когда ты целый день на ногах, а за плечами нелегкий мешок, попробуй при этом еще неслышно дышать?!

- Отшельник, ты несправедлив к девушке, - вступается за меня младший, - сначала запугал, а теперь ругаешься.

Старший отвечает тяжелым взглядом. Ему явно не нравится заступничество брата. Мне отвечать он не считает нужным, просто поворачивается и идет дальше.

- Не бойся, - подмигивает Сойка, - шатары рождаются сразу самостоятельными и уходят жить отдельно. Да и пары не образуют. Они им не нужны для размножения.

Вот же пакость! Этот… даже слово подбирается не сразу, меня нагло обманул! А я, как ребенок, поверила.

Двадцатку мы проходили еще в школе, но подробности размножения тварей в женской гимназии давать не считали нужным.

Шатар был забыт. Я шла, сверля спину ледяного ненавидящим взглядом. Спина оставалась абсолютно спокойной и никак не реагировала на мою ненависть, отчего к злости примешивалась обида.

Злилась и обижалась я недолго. Очень скоро мы увеличили темп, и усталость начала давить на плечи, спина вспотела, а рубашка неприятно липла к коже. И весь мир сузился до тропы, шагов и тяжести мешков.

Командир смотрел на небо, на уходящее за горизонт солнце, ругался сквозь зубы и ускорял шаг.

Мы свернули с тропы, идти стало труднее. С меня сняли мешки, чтобы я не тормозила отряд, и все равно, во взглядах, которые бросал на меня Отшельник, читалось огромное желание прибить пыхтящую за спиной девицу и бросить в лесу.

Последние часы я шла на чистом упрямстве. Считала шаги, уговаривая себя продержаться еще одну сотню, а потом все - пусть убивают, пусть бросают - я с места не сдвинусь.