Ледяная княжна

- Мы вроде дали тебе выспаться, а ты спишь на ходу, - Сойка ухмыльнулся.

Перевела взгляд с одного на другого. Злой ледяной и насмешливый ледяной. Отличная парочка. И что, спрашивается, я делаю вместе с ними? Ах, да. Льолды.

Потерла лоб, собираясь с мыслями.

- Я знаю, кто это, - не стала отпираться, - слышала в детстве сказочку.

- Сказочку? - глаза Отшельника потемнели от гнева. - Лэриш, - и мне захотелось отступить, а еще лучше прыгнуть в канаву - и лесом, лесом, подальше от злобствующих ледяных, - не знаю, кто тебя воспитывал и обучал, но у нас эти сказочки изучают на практике. Что ты знаешь о северной границе Шарналии? Нашей Шарналии.

- Вашей? - я задумалась. - За Ледяными горами лежат Пустынные земли. Там вроде никто не живет.

- Проклятые земли, Лэриш. Пустынными их прозвали трусы из правительства, чтобы не пугать людей. Примерно две тысячи лет назад в тех местах родился Проклятый. Там его и убили. Только он не хотел умирать, и людям пришлось очень постараться, чтобы отправить его за грань. С тех пор за горами никто не живет, почти никто. Но время от времени оттуда лезет такая нечисть, что поверь, льолды не самое страшное из того, что встречается в наших местах.

Интересное дополнение к дедушкиной сказке. Получается, ледяные что-то вроде стражей. И охраняют северную границу от гадости, что лезет из Пустынных земель.

Насколько извращена наша история. Нам в школе рассказывали совсем другую версию. И Проклятого в ней сожгли, а пепел развеялся над морем. И не было в той истории никаких вымерших земель и нечисти, до сих пор рождающейся за горами. Но спорить и выяснять, чья версия истории соответствует истине - самое дурацкое занятие, которое можно придумать, стоя на дороге в лесу.

- Все ясно. Есть Проклятые земли, от которых вы охраняете Северную Шарналию, так?

Мужчины кивнули, не сводя с меня подозрительных взглядов, а я продолжала рассуждать вслух.

- Отлично, то есть я хочу сказать, похвально, - взгляды северян заледенели, - неважно. Это ваше дело. Безусловно, очень полезное. И сейчас вы хотите догнать и уничтожить льолдов. Но я-то тут при чем?

- Лэриш, - протянул Отшельник, и от его ласкового тона и замораживающего взгляда, мне стало откровенно нехорошо, - у тебя могут быть причины скрывать свой дар, но ситуация изменилась. Нам без тебя не справиться.

- Д-д-дар? - воздух вокруг резко закончился. Стало душно, и я рванула завязки плаща. - Какой дар? Нет у меня никакого дара. Понимаете? Нет и не было. Меня с тринадцати лет проверяли. Я вообще ледяная лишь на четверть.

Говорила, сама мало понимая, что несу. Взгляды мужчин, скрестившиеся на мне, не сулили ничего хорошего, и в них открыто читалось обещание больших неприятностей.

- Лэри-и-иш…

Шаг ко мне, и я в панике отступаю.

- Отпираться бесполезно. Твои глаза ночью. Ты почувствовала льолдов и не смогла этого скрыть. Я видел искры дара.

Искры? Да, какие к проклятому искры, и льолды, кстати, туда же. Все это сказки. Старые сказки, в которые глупо верить. Я могу допустить, что на севере больше нечисти, чем на юге. Может, за горами аномалия какая-то природная. Но Проклятый - миф. Обычное олицетворение зла, персонифицированное для удобства в личность.

Объяснила, а главное, сама поверила в собственное объяснение. И голос уже не дрожал, когда отвечала, и даже истерические нотки ни разу не проскользнули.

- Тебе показалось, северянин. Просто показалось. И повторяю для глухих, НЕТ у меня дара. И быть не может. Через пару месяцев совершеннолетие. Поздно уже чему-либо просыпаться. Так что давайте разойдемся по хорошему. Вы за льолдами, я дальше, своей дорогой.

- Здесь нет глухих и слепых, южанка.

Если бы взглядом можно было замораживать, вместо меня на дороге давно бы уже красовалась ледяная статуя. Но нет, я все еще дышу и даже отступаю потихоньку в лес, и спасительная канава все ближе.

- Брат, ты уверен?

Я и не заметила, как Сойка сместился чуть в сторону. Умный, сволочь. И канава перестала быть путем отхода. Я просто не успеваю до нее добраться.

- Да, - рыкнул в ответ Отшельник.

Убедительно рыкнул. Так убедительно, что в мыслях вновь зашевелились сомнения. Во рту пересохло, воздух стал плотным, и каждый вздох давался через силу. А затем накатила тоска и четкое понимание, что уйти мне не дадут. Потащат к льолдам. Свяжут, оглушат и потащат, не взирая на мои доводы.

Проклятый вас возьми. Всех. И северян, и льолдов, и персонально Эдгарда Третьего за развязанную войну.

- Я не ледяная, - голос дрогнул, а в следующее мгновенье сорвался на крик, - слышишь, ты, замороженный! Я не из ваших и никогда ею не буду. И плевать хотела на ваших льолдов. Мне все равно, что ты навоображал себе ночью. Я НИКУДА с вами не пойду и ни с кем сражаться не буду.

В глазах потемнело, тело начала бить крупная дрожь. Напряжение, так долго копившееся все эти дни нашло, наконец, выход в истерике. И стало безразлично, где я, с кем. Страх заглушил все: стыд, гордость и собственное достоинство. Вместо княжны и смелой беглянки, обманувшей тайную канцелярию, перед ледяными стояла обычная испуганная девчонка.