Ледяная Королева (Трилогия)

Все это, спеша и захлебываясь торопливыми словами, поведал последний из удачливых «засланцев» (обездвиженный умелым укусом саблезубых челюстей, но до поры до времени оставленный в живых), затравленно глядя в немигающие глаза разъяренной хищницы. Впрочем, случилось это несколько позже и без меня.

Принц, погруженный в мрачные думы, не сразу покинул памятную опушку. Он едва успел сесть на коня и выехать на тропу, ведущую к лагерю, когда прямо перед ним, заставив Бурана вскинуться на дыбы, с глухим рыком приземлилась Линга, бережно уложила на снег мое обмякшее тело, насквозь прошитое арбалетным болтом, и ринулась обратно в лес, яростно шипя. Дин сразу погнал Ворха в лагерь за помощью, а сам бросился ко мне.

Я же находилась в каком-то странном оцепенении. Боли не было, зато раздражала промокшая от крови одежда и металлический привкус во рту, сильно жгло в груди, перед глазами все плыло и качалось, двигаясь как в замедленном кино, а звуки доносились откуда-то издалека в сопровождении странного звенящего эха. Себя я почему-то видела как бы со стороны, и мое гаснущее сознание еще успело запечатлеть кое-что из происходящего. Например, как на опушку леса ворвался отряд конных воинов с взбешенным Таргланом во главе (он, как выяснилось потом, почувствовал неладное и поехал вслед за мной, прихватив дюжину всадников, а волка встретил по дороге, уже у самого леса)…

Как, повинуясь указаниям принца, воины рассыпались по лесу и вернулись, волоча огромные охапки сухих веток, а другие в это время вытоптали в снегу две пересекающиеся окружности, меньшая из которых была метров пяти в диаметре…

Как в эти неглубокие борозды и центры кругов сложили хворост, и сразу несколько человек, припав на колено, торопливо зачиркали кресалами…

Как, пятясь и приглушенно рыча, выбралась из чащи надха, тащившая волоком двух оглушенных здоровяков, увешанных оружием; еще одно бесчувственное тело было пристроено поперек пушистой спины…

Как разложили «добычу» — по одному возле каждого из трех уже вовсю полыхающих костров, а Линга неуловимыми точными движениями вырвала сердца прямо через кольчуги, всякий раз брезгливо встряхивая лапой, — и оставили трупы сочиться парящей на морозе кровью, стекавшей в самое пламя (мне показалось, или клубы дыма на самом деле тут же окрасились багровыми переливами?!)…

Как в меньший круг бережно перенесли меня и уложили, укрыв до подбородка чьим-то плащом…

Как страшно взвыл Дин, когда я, устав давиться горячими сгустками и бороться за каждый глоток воздуха, никак не желавший проходить в заполненное кровью легкое, перестала вдруг дышать совсем, а мое сердце, всерьез призадумавшись о тщетности своих усилий, стало биться спустя рукава, с каждым разом увеличивая паузу…

Как Призрак запрыгнул в очерченный огнем круг, упал с ходу возле меня на колени в рыхлый снег, с трудом разжал мои стиснутые зубы лезвием ножа и припал к синеющим на глазах губам, спеша поделиться энергией и успев зло крикнуть принцу: «Шевелись, дьявол бы тебя …!»

Как Дин, торопливо читавший вполголоса какое-то сложнорифмованное заклинание, стоя у полыхающей черты, нетерпеливо дернул плечом и шагнул в центр пятачка, образованного пересекающимися окружностями…

Как, повинуясь резкому жесту принца, все торопливо скрылись в лесу и залегли за деревьями, а он, полоснув ножом по запястью левой руки, быстро повернулся вокруг себя, рисуя своей кровью на снегу еще один, совсем небольшой круг и громко выговаривая гортанные протяжные слова нового заклинания…

Как потемнело низкое, затянутое плотными серыми тучами небо, потом запестрело неяркими бликами, которые постепенно собрались в две плавно вращающиеся спирали. Мерцающие вихри несколько мгновений кружили над опушкой и вдруг превратились в ослепительно-яркие молнии, беззвучно ударившие прямо в середину самого большого костра…

Вода… Где-то поблизости есть вода! Я это чувствую, ощущаю всем существом ее неповторимый запах… Кто сказал, что чистая вода не пахнет?! Глупости! Тот просто никогда не хотел пить по-настоящему!.. Так, как хочу я сейчас… Каждый вдох приносит муку — воздух царапает пересохшее горло, но не дышать я не могу… И не могу сглотнуть — рот словно выстлан грубой наждачной бумагой… Надо встать и найти воду!.. Она где-то рядом, такая холодная и упоительно свежая… Но нет сил поднять руки… даже веки…

Моих губ коснулось что-то гладкое и влажное, прохладная струйка просочилась на царапающий нёбо язык. Первый глоток заставил меня глухо замычать от боли, потом пошло легче. Только раздражала скорость процесса: внявшая моему безмолвному зову добрая душа, кем бы она ни была, вливала живительную влагу слишком уж маленькими порциями, которые, казалось, впитывались, едва коснувшись пересохшего языка, не оставляя ничего для нормального глотка. Я, не открывая глаз, нетерпеливо мотнула головой и тут же получила результат — вода пролилась мне на подбородок и шею.

— Не надо спешить!