Ледяная Королева

Одновременный, подчеркнуто церемонный полупоклон, которым обменялись поединщики, завершил дело. Я только успела перевести дыхание, как вынуждена была проглотить рвущийся из горла непроизвольный стон и уткнуться в свои колени, сжимая ладонями виски, — новый приступ дикой головной боли, как обычно, подкараулил в самый неподходящий момент, пересилив подкатившую тошноту и с легкостью выдернув меня из реальности…

Как же все-таки замечательно, выныривая из глубин муторного небытия, прийти в себя в надежных руках самого дорогого и единственного в мире мужчины, снова ощутить его тепло и такой знакомый и родной запах! Я, не открывая глаз, потерлась щекой о плечо молчащего Дина и, нежно коснувшись губами горячей кожи над пульсирующей артерией, привычно уткнулась носом в его шею. Теперь, когда закончился этот выматывающе-долгий тягостный сон, можно вздохнуть с облегчением, тихо радоваться и просто слушать, как совсем близко бьется его беспокойное сердце…

Через некоторое время в моем расслабленном полузатуманенном сознании начали проклевываться первые сомнения. К стуку сердца явно добавлен стук лошадиных копыт… С чего это вдруг я еду, сидя боком в седле впереди принца? И откуда, черт побери, взялась эта приглушенная дергающая боль в ноге?! Я отпрянула довольно резко, не слетев наземь только благодаря быстрой реакции Дина и его стальной хватке.

Мои распахнутые во всю ширь глаза моментально засекли главные детали окружающей реальности: лицо принца, с бесстрастным выражением которого плохо сочеталась матовая мгла до предела потемневших глаз, мрачная сосредоточенность Тарглана, который ехал рядом; мелькающая невдалеке безмолвная черно-рыжая тень, клонящееся к закату солнце, лучи которого успели вызолотить рваные края частых мелких прорех в плотном слое низких облаков… Услышала приближающиеся повседневные звуки большого военного лагеря и вспомнила, что произошло сегодня, и вчера, и неделю назад — все! И, с трудом подавив тоскливый стон, обреченно спрятала лицо в ладони. «Сон» продолжался…

До моего шатра доехали, не проронив ни слова. Дуэлянты молча сдали меня с рук на руки ахнувшей Тиальсе, молча выслушали гневный монолог моей помощницы по поводу недоразвитости мужчин вообще (невзирая на происхождение и занимаемую должность) и их дурацкого поведения в частности, молча проглотили совет сбросить избыток энергии, с разбегу побившись лбом о ближайшую сосну потолще, и так же молча разъехались. Мне тоже попало по первое число. Что за глупости — пластать себя из-за мужиков?! С них что возьмешь: сила есть — ума не надо, а я-то каким, спрашивается, местом думала?!! Стоило на час уйти, как я успела накуролесить… Все, теперь, отлучаясь даже по нужде, будет связывать меня по рукам и ногам и тройную охрану выставит. И Линга хороша! Нет чтобы вразумить малолетнюю подопечную, у которой от переживаний крыша поехала далеко и досрочно, так она еще и глупости творить помогает, фигов телохранитель!..

Я, лежа на постели в уже обработанном, перевязанном виде и с примочками на саднящих глазах, невольно улыбалась, вслушиваясь в эту воркотню. Потом, чтобы успокоить разбушевавшуюся Тиальсу, пришлось клятвенно пообещать, что впредь буду осмотрительнее, на том и помирились.

Через час мне стало худо. Что именно было тому виной — нервное перенапряжение последних дней или просто эти чертовы хлысты смазывались какой-нибудь пакостью, — не знаю. Только рана воспалилась и противно саднила, а меня знобило и трясло, бросало то в жар, то в холод, ломило все кости, тянуло мышцы, кружилась голова и периодически накатывала жуткая тошнота. Обеспокоенная Тиальса выставила вон заглянувших проведать меня Халисса и Сотреса, потом, не рискуя оставить раненую в одиночестве, послала крутившегося неподалеку Ворха за сестричками-знахарками, но его самого уже обратно не впустила.

Три моих ангела-хранителя, выставив четвертого дозорным у входа, хлопотали вокруг меня до поздней ночи, не обращая внимания на слабые протесты и заверения, что ничего страшного не происходит. В конце концов, после восьмой перевязки, донельзя упившись всевозможными настоями и отварами, я впала в странное состояние — вроде бы задремала, благо и впрямь стало легче, но продолжала видеть происходящее в шатре и снаружи как бы со стороны. Только вот что из увиденного случилось на самом деле, а что было всего лишь моим горячечным бредом, не смогу сказать наверняка даже под пытками…

Некоторое время волк еще сидел снаружи у входа, прислушиваясь к тому, что творилось внутри, потом встал, нерешительно потоптался и, в очередной раз наткнувшись на непреклонный взгляд Линги, двинулся прочь, оглядываясь через каждую пару шагов. Одновременно по другой тропинке к моему персональному лазарету твердым шагом приблизился сын вождя, помедлил и все-таки вошел, сопровождаемый надхой. Это видел принц, который выглянул из своего шатра, но замешкался на пороге, наблюдая, как за Призраком опускается входной полог, а потом и вовсе передумал, вернулся и сел у стола, глядя в одну точку.