Ледяная Королева

Легко сказать — на меня уже сейчас накатывала вязкая дремотная слабость, заставляя сомкнуть отяжелевшие веки. Встряхивание головой и протирание лица снегом почти не помогали, очередная волна ненавязчиво затопила меня целиком и погрузила в темно-туманную мглу, но почему-то видеть я не перестала. Только выглядело все иначе — скалы, как на негативе, проступили белесыми, чуть мерцающими контурами, снег, наоборот, потемнел. На фоне всего этого ярким оранжево-желтым светом высветилась быстро удаляющаяся фигура Дина и совсем в другой стороне — внизу, среди заросшего густым заснеженным лесом ущелья, — теплым солнечным бликом проявился сдвоенный кубик. Наверняка та самая избушка с какой-нибудь пристройкой.

Волна отхлынула так же неожиданно, как и накатила. Я ошалело потрясла головой, наскоро помассировала отчаянно слезящиеся глаза, удивляясь неизвестно откуда взявшимся силам, восстала из облюбованного сугроба и рванула было вслед за принцем, но вовремя остановилась. Нет, его уже не догнать, попробуем по-другому. Пробормотав несколько подходящих и совсем не лестных сравнений в адрес незадачливых последователей Сусанина, я вернулась к оставленной волокуше и потеребила волка, лежащего с закрытыми глазами:

— Ворх, миленький, очнись!

— И чей же слышу я небесный голос?! — Даже в сильно ушибленном состоянии серый вреднюк оставался верен себе. — Что случилось?

— Повой, пожалуйста!

— Это еще зачем? — Удивленно распахнутые серые глаза воззрились на меня.

— Нужно Дина позвать обратно.

— А сама не можешь?

— А я выть умею?!

— А разве нет? Хотя имелось в виду совсем другое…

— У меня голос пропал…

— Говорил тебе — бранись поменьше! — Волк неловко завозился в своем кульке из одеяла. — Помоги сесть.

С моей помощью он кое-как утвердился в полусидячем положении и бережно умостил запакованные в лубки передние лапы. Затем вскинул забинтованную голову, прижал уши, прикрыл глаза… и выдал мощнейшее прочувствованное соло с переливами и взвизгиваниями. Я быстро усомнилась в разумности своей затеи — чего доброго, сейчас все окрестные хищники его породы сбегутся выручать несчастного собрата, которого наверняка кто-то зверски мучает или попросту ест заживо, начав отнюдь не с головы! На пятой минуте безостановочного вопля волчьей души я не выдержала, присела за ближайшей глыбой и заткнула уши. Еще и зажмурилась для пущего эффекта.

Открыть глаза снова заставила рука принца, крепко встряхнувшая меня за шиворот:

— Что случилось?! — Он все еще тяжело дышал, видно, летел сломя голову через расщелины и сугробы.

— Ничего! Просто я, кажется, знаю, куда нужно идти…

— Да неужели?! — Он подозрительно прищурился. — И откуда же?

— Оттуда же, откуда и все остальное! — рассердилась я, закашлявшись. — Умнее вопроса не придумал?!

— У тебя было видение? — Его лицо прямо-таки просветлело.

Вместо ответа я махнула рукой в сторону примеченной красноватой скалы и приняла его руку, чтобы встать. Мы снова, уже молча, впряглись в лямки.

Сказать, что спуск был ничуть не легче подъема, — значит вообще промолчать. Хотя этот склон малоприступной горушки и оказался более пологим, но и снега на нем задержалось больше, под которым камней было нисколько не меньше, чем заметенных ям. Добавить к вышесказанному тяжелую волокушу, то и дело норовившую сбить с ног усталых нас и отправиться с ветерком в самостоятельное путешествие до ближайшей расщелины поглубже, сильный боковой ветер, быстро наступающие сумерки, хмурое свинцовое небо, нависшее над самой головой, — вот вам и веселенькая зарисовка зимнего пикника…

Как там говорится в добрых народных сказках? «Долго ли, коротко ли»? Так и ползли мы неровным зигзагом по бесконечному склону, но настал-таки благословенный момент, когда ветер перестал обжигать и сечь лицо, запутавшись в заснеженных верхушках вековых сосен и развесистых берез, и напоминал о себе лишь изредка падающим с опущенных веток снегом да ровным гудением в густых кронах. Земля под ногами приняла горизонтальное положение, а наша поклажа послушно тянулась вслед за нами, забыв о своих недавних поползновениях.

Я к тому времени устала настолько, что двигала ногами совершенно бездумно, реагируя только на брезживший где-то в закоулках подсознания «маячок», который помогал выдерживать верное направление. Дин уже давно тянул и мою лямку и меня умудрялся поддерживать, когда было совсем уж невмоготу. И не остановись он вовремя, я бы так и уткнулась лбом в шершавую древесную кору.

Избушка, возвышавшаяся на двухметровых сваях, была совсем небольшой, но добротно сработанной — с тщательно подогнанными бревнами, проконопаченными мхом щелями, высоким крыльцом и основательной дверью, которая запиралась на огромный засов. В небольших сенях мирно мерзли два больших ларя, что-то стояло на полках вдоль стен и в большом количестве висело под потолком, узкие окошки напоминали бойницы. В прямоугольной комнате было чисто, хоть и чувствовалось, что сюда не заглядывали довольно долго. Почти в центре возвышалась печка, в закутке за которой была пристроена лежанка. На ней мы и поместили волка, забывшегося тяжелым сном.