Ледяная корона

Принцесса явно боролась со своими захватчиками. Изысканные кружева ее воротника были оборваны и смяты, а прелестное платье вывалено в пыли и испачкано грязью. Она тянула шнуровку на корсаже, словно стараясь освободиться от него.

Роана, стараясь сохранять равновесие, подошла к скамье, а затем вернулась к принцессе с бутылью. Держа ее обеими руками, она дала Лудорике напиться.

Лудорика присосалась к горлышку бутыли с каким-то беспредельным отчаянием. Во всяком случае подобное зрелище Роана наблюдала впервые. Когда принцесса наконец знаком показала, что ей достаточно, Роана заглянула в бутыль и увидела, что воды там осталось совсем немного.

Теперь настала очередь принцессы осматривать комнатку. Ее глаза сосредоточились на окне, после чего она вскочила с койки, шатаясь, доковыляла до стены и медленно добралась до окна, вцепившись обеими руками в решетки. Роана присоединилась к ней.

– Ты знаешь, где мы?

Лудорика даже не посмотрела на нее, когда ответила:

– Точно я ответить не могу. Но этот пик… – ее правая рука указала куда-то вперед. – Мне знакома эта гора. Она находится в полулиге от Хизерхау. Думается мне, что мы находимся в одном из небольших поместий… возможно, оно принадлежит Фамслау… – она махнула рукой. – В конце концов, здесь все принадлежит Реддику!

– Ты хочешь сказать, что это – его земли?

– Земли ближайшего родственника. Но как… – Она не договорила, а только тихо выдохнула: – Посмотри туда!

С одной стороны внутреннего двора возле самой стены стояла карета со сверкающим на солнце гербом, притороченном к дверце. Окна кареты были тщательно занавешены, и хотя девушки не заметили ни двурогов, ни возницы, Роана уже не сомневалась, кого привезла сюда эта карета.

– Это же карета… – начала она.

– Конечно! Стоит посмотреть на герб, что на двери…

Роана сперва не понимала всей важности происходящего, пока принцесса не продолжила:

– Это герб самого лорда Имберта! Поэтому карету не осматривали на границе. Вот как им удалось доставить нас сюда без приключений!

– Подожди… – Роана попыталась вспомнить. Она снова мысленно возвратилась в темный внутренний двор Гастонхау, когда лорд Имберт помогал им усесться в карету, ставшую впоследствии их тюрьмой. Она словно воочию видела дверь, освещенную тусклым светом фонаря; но на ней не было никакого герба. Впрочем, его можно было каким-то образом прикрыть. – Прежде на дверце не было герба, – прошептала она.

– Ну и что? Все же специально подстроено!

Откуда-то до них донесся резкий громкий звук, которому ответил трубный призыв горна. К ним подключились фанфары. Во дворе появились люди. Одетые в зеленое или серое, они выстроились в две шеренги по стойке «смирно», в то время как двое из них поспешно направились к воротам, чтобы отодвинуть засов.

– Кто же тот, кто осмелился пойти на такое? – грозно спросила Лудорика.

– Что это значит? – недоуменно осведомилась Роана.

Принцесса повернула побагровевшее от гнева лицо к Роане. Ее глаза расширились, и в них горел необузданный звериный гнев такой силы, что Роана обрадовалась, что это не она вызвала у своей спутницы такие чувства.

– Это же королевский призыв! – прошипела Лудорика. – Никто, кроме тех, в чьих жилах течет королевская кровь, не осмелится издать его! Этот призыв горна – мой! С самого моего рождения! Я наследница королевства Ревеньи, а не кто-нибудь другой!

Ворота отворились, и снова до девушек донесся громкий звук горна, а вслед за ним в воротах появился и сам горнист. Поверх камзола на нем была одета плотная куртка с просторными рукавами и отделанная металлическими кружевами. Половина куртки была красной, половина – желтой. За ним ехал второй всадник, одетый в желтый форменный камзол, а надвинутая на глаза шляпа скрывала его лицо. Роана услышала, что принцесса не дышит, а издает какое-то жуткое шипение.

– Реддик! И он едет за личным герольдом наследника! Это измена, черная измена! Предательство! Заговор! – Костяшки пальцев побелели, когда она еще сильнее вцепилась в решетку, словно хотела выдрать ее из каменной стены, а затем швырнуть, подобно копью, в своего кузена.

Глава десятая

Роана прижалась к обитой металлом двери, приложив ухо к ее прохладной поверхности, но смогла услышать лишь биение собственного сердца. В эти мгновения она мечтала иметь при себе хотя бы самое маломощное подслушивающее устройство своей цивилизации. Она не знала даже, сколько сейчас времени, но думала, что его прошло довольно много с тех пор, как те люди пришли за принцессой, оставив Роану одну-одинешеньку в узилище.

Лудорика уходила с ними охотно, по-видимому страстно желая лицом к лицу встретиться со своим тюремщиком-родственником, словно звуки королевского горна привели ее в неистовую ярость, переходящую все мыслимые границы. Роану не на шутку испугал ее уход, и когда принцесса покидала их тюрьму, Роана думала о том, как ее спутнице удавалось сохранить хладнокровие.