Ледяная кровь

– Ледокровному не так-то легко признать свои чувства или даже допустить, что они у него есть. Среди последователей Форса больше всего ценятся логика и самоконтроль. Но нам надо идти. Ты не должна заставлять его ждать.

Я вздохнула и последовала за ним из лазарета.

* * *

Когда мы вошли в библиотеку, за одним из столов сидела высокая монахиня с узким острым носом. Тонкой рукой с длинными пальцами она держала кисть, которой с величайшей осторожностью водила по пергаменту. Каждое её движение было легким и точным. Я заметила, что гобелен с изображением Темпуса был очищен от дыма и сажи и теперь висел на стене, прикрывая разбитое окно.

За монахиней, в самом темном углу комнаты, задумчиво сидел Аркус. Его присутствие наполняло воздух почти гудящим напряжением. Он сидел в деревянном кресле, которым я несколько дней назад пыталась разбить окно, пальцы его ритмично стучали по подлокотнику.

Сестра Пастель, не могли бы вы оставить нас одних? – спросил он.

Сестра Пастель подняла глаза и заметила меня. Она с достоинством склонила голову, и я кивнула в ответ, с облегчением увидев, что она выздоровела после пожара.

Когда она ушла, я осмотрела стол. Оказалось, что она работала над пергаментом с яркой иллюстрацией, изображающей богиню Циррус, одетую в кипенно-белую одежду, доброжелательно взирающую на поле, где мирно паслись толстые овцы. Богиня западного ветра была также богиней дождя и земледелия. И моряков тоже. На самом деле она была благосклонна к людям. В отличие от Форса, чей ледяной меч карал всякого, кто бросал ему вызов.

Краем глаза я заметила, что Аркус жестом приглашал меня сесть. Я покачала головой.

Он встал и подошел ближе. Все мое тело сжалось.

– Ты ушла, – наконец произнес он.

Тепло заструилось вверх по моей шее.

– Если ты планируешь избить меня за нарушение ваших драгоценных границ, надо было лучше выбирать место. Ты же не хочешь испортить книги?

Он ничего не сказал, но весь вибрировал от возмущения. Огромный рост, холодная ярость, волнами исходящая от кожи, – этого было достаточно, чтобы мое сердце в страхе забилось быстрее.

Я знала, чего он добивается. Охранники знали в этом толк. Они слишком боялись приблизиться ко мне, но все равно находили способы подвергнуть меня мучению и страху: ведро с ледяной водой, тяжелый предмет, брошенный в меня, пока я сжималась в дальнем углу камеры, удары стального меча о металлическую решетку, как только я засыпала. Тишина тоже была своего рода оружием в руках людей, которые играючи причиняли боль.

Меня охватило разочарование. Почему-то я не ожидала этого от Аркуса. Я не сомневалась, что он накажет меня. Но я не думала, что он будет играть со мной в эту жестокую игру.

– Развлекаешься? – поддразнила я, изогнув губы.

– Я объяснил тебе правила, – тихо произнес он.

– И я их нарушила, – он продолжал молчать, и я возвысила голос. – Позволь мне помочь. Мне хотелось поджечь церковь. Мне хотелось, чтобы все аббатство сгорело дотла!

– Я всегда был против твоего присутствия здесь.

Меня стало обидно, и это меня удивило. Он и раньше говорил об этом, он даже сказал, что позволил бы мне умереть в лесу, если бы не Брат Тисл. Но тогда это было сказано в гневе, теперь же он был спокоен и холоден. Я напомнила себе, что мне все равно, что он чувствует.

– К сожалению, ты нам необходима, – мрачно добавил он. – Ты – ключ ко всему, что мне нужно. Поэтому тебе нельзя просто уйти, как тебе хочется. Слишком многое зависит от тебя.

– Забавно, но вы до сих пор не сказали мне, зачем я вам нужна. Вот я и подумала, что лучше сбежать.

– Я бы все равно притащил тебя обратно.

– Значит, мое желание участвовать в вашем деле в расчет не принимается? Меня можно просто заставить?

Он молчал. Ноздри его раздувались от гнева.

Я скрестила руки.

– Я нужна вам. А это значит, что мне нужна информация.

– И если тебя схватят, ты все расскажешь солдатам. Я не могу рисковать.

Молчание затянулась, и я больше не могла его переносить. Покачав головой, я отвернулась.

– В следующий раз я уйду и не вернусь.

– Я вытащил тебя из тюрьмы! – сказал он, подняв голос. – Я спас тебе жизнь.

Я развернулась, кожа начала нагреваться.

– И что? Я теперь твоя рабыня?

За спиной у меня раздался ещё один взволнованный голос.

– В чем дело? Почему вы так кричите?

Повернувшись, я увидела в дверях брата Тисла, нахмурившего брови. Он был похож на стариков из моей деревни, которые кормили цыплят или собирали в горах травы. Был бы похож… если бы не седой пар, вырывавшийся изо рта при дыхании, и не тонкий слой инея, расстилающийся позади него по каменному полу.

– Что с тобой? Раньше ты никогда не терял самообладания, – отчитал он Аркуса.

– И у богов не хватило бы на нее терпения, – пробормотал Аркус, откидываясь назад в кресло.

Брат Тисл указал на другое кресло, которое стояло перед столом.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Отрера.

Я села. Он подвинул деревянный табурет и долго смотрел на меня.

– Почему вы ушли?

– А вы как думаете? Я не хочу возвращаться в тюрьму.

– Вы не вернетесь.

– Брат Лэк сказал, что он не успокоится, пока не сообщит солдатам, где я.