Ледяная кровь. Полное затмение

— Монастырь, моя прелестница. Монастырь, где вы будете гостить пять недолгих месяцев до вашего совершеннолетия.

— Монастырь?

— Вы поедете туда как гостья, а не как облатка. Своего рода духовное уединение, как это делают многие высокородные дамы королевства, в том числе и дочь короля, мадам Изабелла.

— Мадам Изабелла? Правда?

— Разумеется, и многие другие.

— Пять месяцев — это так долго... В монастырях можно умереть от скуки.

— Пять месяцев — и свобода, навсегда. Вы, я...Но вы такая красивая, такая изящная, что я опасаюсь, как бы однажды вы не покинули меня...

— О нет, мой... Эд, мой нежный Эд, — пообещала Матильда, предчувствуя, что скоро замок Ларне станет недостаточным для будущего, о котором она мечтала. К тому же сводный дядюшка никогда не получит от Церкви разрешения жениться на племяннице. — Ну что же, мой нежный Эд, нас ждет короткая разлука. Но молю вас, выберите женское аббатство, более привлекательное, чем Клэре.

— Я уже подумал об этом, — солгал Эд, который искал самый удаленный от Ларне и Суарси-ан-Перш монастырь. — Вам надо написать короткое письмо и объяснить, почему вы хотите на время покинуть светское общество и воссоединиться с Богом... Так я огражу нас от гнева Аньес.

Выбор Эда пал на Аржантоль, женское аббатство ордена цистерцианцев, основанное Бланкой Наваррской и ее сыном Тибо IV Шампанским. Это аббатство полностью отвечало его желаниям. Удаленность, поскольку Аржантоль находился в Шампани, и суровость. Устав, написанный святым Бенедиктом, был строгим, вменял в обязанность бедность и строгое затворничество в стенах монастыря и возводил в догму ручной труд.

«Твои хорошенькие ногти будут рыть землю, прекрасная кокетка, твоя поясница будет разламываться от боли при сборе хвороста, и тебе придется колоть лед в тазу, чтобы умыться».

— Прошу вас, Эд, диктуйте.

Все время, пока Эд подбирал слова, как можно более убедительно свидетельствовавшие о том, что его племянница сделала окончательный выбор, он смотрел на нее, полуобнаженную, сидевшую на неудобном табурете. Он видел, как монахиня подносит нож к ее прекрасным волосам, режет, стрижет их. Он видел, как длинные курчавые пряди падают на землю. Он видел, как из глаз Матильды градом льются слезы, орошая ее маленькие груди. Он даже чувствовал запах грубой льняной рубахи, которую надевают ей через голову. Шлюха!

Когда мать разыщет ее, невыносимая глупая болтунья станет уже совершеннолетней. Ничто и никто не сможет забрать ее из монастыря, которому он пообещал щедрый дар. Вернуть девочку означает вернуть деньги. Эд сумеет убедить аббатису, что племянница ведет себя неподобающе и он, дядюшка-опекун, заботящейся о ее благополучии и чистоте души, вручает Матильду Богу и дисциплине, чтобы направить племянницу на путь истинный. И как славная женщина, которая окажет ему такую услугу, сможет проверить, что он вовсе не является опекуном мадемуазель?

Шлюха!

Шартр, дамские бани, улица Бьенфэ, Бос, декабрь 1304 года

Од де Нейра потянулась всем телом и залюбовалась своей молочной кожей, слегка порозовевшей после горячей ванны, ароматизированной эссенциями розы и лаванды.

Одетая только в вышитые шелковые туфельки, она рассматривала себя в маленьком зеркале, висевшем в ее личной кабинке. Совершенство. Она всегда была совершенством, вплоть до прекрасного чела, изящная линия которого стала еще длиннее благодаря эпиляции, как того требовала мода. Это не было ни тщеславием, ни кокетством. Тело и очаровательное лицо были самым надежным оружием, не говоря уже об уме и изворотливости. И поэтому они требовали ухода.

В ожидании своего гостя она решила пройти через умывальню обнаженной: восхитительное испытание, которое она порой позволяла себе.

Од вышла из кабинки и, неся в руках тяжелый кувшин с настойкой мальвы, беззаботно стала рассматривать новых посетительниц с видом знатной дамы, ищущей родственницу. Не менее десяти женщин устремили свои взгляды на Од, более или менее явно оценивая ее. Убедившись в правильности своих предположений, Од вернулась в кабинку. Нет более беспристрастного судьи женской красоты, чем другая женщина, поскольку мужчина сразу же начинает путаться в своих желаниях. А здесь их было почти десять!