Ледяная ловушка

— Нет, ее с нами не было.

— Но вот же, она взяла полотенце и купальник, я специально проверяла.

— Наверное, куда-нибудь зашла по дороге, — предположил Тоник.

— Куда?! — Лариса Сергеевна стала лихорадочно одеваться. — Куда она могла зайти?

Тоник заскочил к себе в номер, взял отцовские горнолыжные ботинки и побежал вниз. Хранилище для лыж было еще открыто. Неподалеку, как былинный богатырь на Коньке-Горбунке, сидел на мотоцикле Заур.

— Подбросишь до «Чегета»? — схватив отцовские лыжи, бросился к нему Тоник. — Алиса пропала. Может, она в кафе «Ай».

— Садись, — коротко бросил Заур.

Через десять минут он высадил Тоника перед подъемником, а сам поехал к бассейну. Вдруг Алиса пошла на следующий сеанс и не встретилась им на дороге?

А Тоник уже уносился вверх, крепко прижимая к груди отцовские лыжи. Понадобятся они ему или нет, он еще не знал.

Редкие лыжники внизу катились плавно по большим полуокружностям: видимо, свежий снег не давал им особенно разгоняться. Да это и опасно. Отец рассказывал, что если с раскатанного склона выскочить на скорости в мягкий снег, то лыжи резко останавливаются, крепления не срабатывают, а ноги ломаются в голени, как спички.

Соскочив с кресла, Тоник направился было к кафе «Ай», но вдруг заметил около подъемника Бориса. Натянув до самых глаз спортивную шапочку, он топтался неподалеку, словно кого-то ждал.

— Борис, — позвал его Тоник, — вы Алису не видели?

— Видел, — ответил тот сразу, — она поехала наверх.

— Спасибо.

Тоник сразу развернулся обратно и, только усевшись в кресло, подумал о том, что не спросил, на лыжах ли была Алиса. Ее мама тоже не посмотрела, на месте ли горнолыжные ботинки дочери. Хотя, иначе, что ей делать наверху? В такую погоду, при ее технике, если кататься, то только там.

На всякий случай он внимательно всматривался в скользящих внизу лыжников, но Алиса среди них не попадалась. Конечно, она должна кататься на бугеле.

Но наверху оказалось, что бугельный подъемник не работал. Чтобы это понять, пришлось подъехать почти к самому обрыву, и теперь Тоник ругал себя за это. Алиса могла в это время проскочить мимо него и начать спуск. Из-за сильного снегопада он мог ее не заметить.

Убедившись, что здесь Алисы точно нет, Тоник стал спускаться, надеясь догнать ее, если она решилась одна на такое рискованное предприятие. Идти по целине на лыжах оказалось несложно, хоть и тяжелее поворачивать. Можно было скользить по склону без особых усилий. Конечно, Алиса могла бы решиться на спуск, раз это кажется настолько приятным и легким.

Внезапно уклон резко увеличился, носки лыж зарылись в снег, и Тоник полетел, распластавшись, в свежий сугроб. Одна из лыж скатилась метров на десять вниз. Пока он добрался до нее, видимо, оказался в низине — все вокруг было в сплошном белом тумане. Встав снова на лыжи, он потерял точную ориентацию и повернул значительно правее, чем было нужно, потому что уклон везде казался одинаковым. Теперь он старался сильнее садиться на задники лыж, чтобы кончики всегда торчали из снега. Ему казалось, что он сможет ехать так до самого низа, но совершенно неожиданно перед ним возник пустой провал пропасти. Взяв резко влево, Тоник почувствовал, как весь снежный массив оседает вместе с ним. В следующее мгновение он опрокинулся на спину и полетел в пропасть.

Глава XXVI Визитка для ангела

Алиса ждала Бориса в кафе «Ай». Он сказал ей, что скоро придет, купил сок, пирожное и исчез. А в это время появился Полканов. На сей раз говорливый бизнесмен был трезв и задумчив. Увидев Алису, он сделал удивленное лицо.

— Вот так встреча. Маленькая принцесса.

— Вчера вы называли меня ангелом, — улыбнулась Алиса.

— Вчера я видел только сияние вокруг ваших волос, а сегодня заметил и корону.

— У вас потрясающее зрение. Моя мама ничего такого не видит.

— Смотреть и видеть — это разные вещи. Один человек скользит взглядом по поверхности явлений, а другой сразу проникает в суть.

— Другой — это вы, конечно?

— Говорить самому о себе — нескромно. Я лучше расскажу вам о моем старом друге — фотографе. Он умеет так снимать лицо человека — а ведь это врата души, — что в нем открывается такое…

— В вашем друге?

— И в нем тоже. Как он бы мог вас снять! Честно говоря, я был бы счастлив, если бы ваш фотопортрет висел у меня в офисе.

— А почему в офисе? Вы там живете?

— Я живу в Бастилии.

— В тюрьме?

— К счастью, нет, так прозвали в народе мой дом на Преображенке. Я не решусь принести туда фотографию прекрасной девушки, потому что ее могут разорвать на кусочки мои многочисленные поклонницы.

— У вас их так много?

— О, я безумно популярен у женщин.

— А вот это уже неинтересно. Вы мне стали скучны, — отвернулась Алиса.

— Вы меня прогоняете? Напрасно. Может быть, я вам еще пригожусь.

— А кем вы работаете?

— Продаю самолеты. «Боинги» в основном. Иногда наши. Когда настроение хорошее.

— Вы вчера жаловались, что не знаете, куда потратить деньги?

— Да, это основная проблема моей жизни. Я сейчас как раз над ней работаю.

— Я серьезно.

— Я тоже.