Ледяная магия

Инквизитор недоуменно уставился на меня, затем перевел взгляд на ноги, выше и, ругнувшись, направился к умывальнику. Запустила ему в спину портками и, пока любимый приводил в себя в порядок, осторожно выглянула на улицу. Ага, солдаты прибыли и не одни. Я безошибочно определила среди них «чужеродный элемент» – коллегу Гордона. Уж не знаю, в какой он должности, но точно служит во Втором отделе. И одет иначе, и Карен недаром с ним беседует, а незнакомый шатен все на дом старосты косится. Стоило нам встретиться взглядами, как я с шумом захлопнула ставень и для надежности подперла его спиной, будто опасалась, мужчина попытается его открыть. Невысокий, тщедушный, но смотрит так же, как Гордон.

– Что случилось?

Инквизитор заметил мое смятение и подошел узнать в чем дело. Вместо ответа осторожно приоткрыла ставень и указала на шатена.

– Я все еще ведьма, – тяжко вздохнула я.

– Моя ведьма, – поправил Гордон. – Никто тебя не тронет, ты без пяти минут на государственной службе и с кольцом на пальце.

– Жены тоже хорошо горят, – мрачно пошутила я.

Вот что понадобилось в Поясках второму инквизитору? Увязался следом за солдатами? Оказалось, его вызвал Гордон.

– Мне нужна помощь, – пояснил он. – А коллегу не бойся, он младше по должности, даже не следователь.

– А кто?

Интересно, о чем Карен беседует с шатеном? Вот бы послушать, вдруг обо мне. Маг – милый малый, но у него длинный язык, может случайно сболтнуть лишнего.

– Охотник. Все, – Гордон хлопнул меня по спине, – хватит бояться, Клэр, пошли завтракать. После удвоим охрану твоей мамы и взглянем на тело Олдена при свете дня. Может, у него в карманах найдется что-то ценное.

Я ела безо всякого аппетита, не чувствуя вкуса, только по необходимости открывала рот и засовывала туда ложку с кашей. А все потому, что староста пригласил шатена разделить с нами трапезу. Охотника звали Дамир Кот. Так и не поняла, «Кот» – это прозвище или фамилия. Тщедушный, невысокий, он производил обманчивое впечатление слабого человека, но я-то знала, такой легко скрутит более рослого мужика. У ведьмы нюх на подобные вещи. И кто только придумал усадить его напротив меня? А Дамир ел и смотрел. Изучал. Не выдержав, соврала, будто не голодна, и, выяснив, где сейчас мама, сбежала к ней.

Родительницу я застала в добром здравии. Староста уже поведал ей усеченную версию ночного происшествия, и она окружила меня заботой наседки. Мама причитала, сновала вокруг и накладывала на тарелку то сметаны, то варенья. Соседка не возражала, в ее глазах я была ценным источником сплетен. Не обманув ожидания, поведала пару относительно безобидных подробностей и заторопилась обратно. На пороге столкнулась с Гордоном. Он как раз привел двух солдат. За их спинами маячил Дамир.

– Ну, убедилась?

В голосе сквозил укор. Мол, не поверила.

Кивнула и бочком проскользнула во двор. Где там Олден, пора на него взглянуть.

Увы, свои тайны ледяной колдун унес в могилу, в кармане нашелся только листок бумаги с названием нашей деревни. Тревожно всматривалась в заострившееся лицо рыжего, готовая в любой момент отразить удар. Но вряд ли Олден воскреснет: Гордон упокоил его ударом между лопаток. Мастерским, ничего не скажешь. Зато Дамир проявил к Олдену повышенный интерес, все шевелил губами и прыгал вокруг.

– Знаете его? – Инквизитор покосился на убитого.

– Припоминаю.

Похоже, в расследовании забрезжил свет.

– Марк Орен. Единственный мой прокол, – вздохнул Охотник и похвалил: – Метко вы его, мастер Рэс!

– Общая школа, – не стал вдаваться в подробности старший следователь и попросил рассказать о Марке-Олдене.

Оказалось, бывший заместитель покойного Анаиса оставил след в Тонерском деле, попросту сбежал из города, когда запахло жареным. И был он не много, не мало любовником жены губернатора.

– Вот это да! – присвистнула я, позабыв о хороших манерах. – Женился в Махале, а сливки снимал в Тонере. Далеко же прыгать!

– Снежные пути значительно сокращают расстояния, вам ли не знать, – Дамир выразительно покосился на меня.

Пропустила его намек мимо ушей и попыталась сопоставить разрозненные факты. Метрика покойного колдуна отсутствовала, он мог родиться, где угодно, ездил с места на место, купил дом в Махале, но не жил там круглогодично. После женитьбы и вовсе пропал. Как раз тогда, когда случилось громкое разбирательство.

– Скажите, Дамир, – пересилив предубеждение, обратилась к Охотнику, – а почему имя Марка Орена отсутствует в деле? Мы запрашивали сведения о нем, о Тонере ни слова.

– Потому что оно всплыло после.

– То есть? – нахмурился Гордон. – Почему не зафиксировали?

– Это вопросы не ко мне, – отмахнулся Охотник. – Его дочка губернаторши на костре выдала, Марк тогда уже сбежал из города. После анонимное письмо пришло, где искать.

Анонимное письмо – как знакомо! Олден умел возвращать долги, отплатил той же монетой, выходит, его самого выдал мой отец.

– И его не нашли? – инквизитор констатировал очевидное.

– Кто-то спрятал, надежно, с магией.

На пару минут воцарилось молчание. Каждый думал о своем.