Ледяная месть

— Я же сказал, отмазы не канают!

Я снова опустил голову на грудь, уже понимая, с кем имею дело. Доказывать этим гоблинам свою невиновность — только унижаться перед ними. В моем случае лучше молчать. Хотя и это не поможет…

— Чего заглох? Отвечай давай, кто Настю заказал?

— Дорох, менты! — предупредил «Бармалея» водитель.

Действительно, впереди по курсу я заметил гаишника, который указывал жезлом на бандитскую машину.

— Давай, глуши клиента!

Браток, сидящий слева, воткнул мне в плечо шприц, а другой сунул мне в руку початую бутылку с виски. К тому времени, как гаишник подошел к машине, я уже спал мертвым сном.

Яркий свет слепил глаза, но я не мог их закрыть: мои веки пластырем были прилеплены к надбровьям. И голову в сторону не отвернешь, потому что ее скотчем примотали к высокой спинке кресла, на котором я сидел.

— Настю кто заказал? — спросил уродливый Дорох.

Он стоял по ту сторону лампы в темном подвальном помещении, поэтому я не мог видеть его. Но его голос влез в мое сознание, как та ядовитая змея — в чужую нору.

Я промолчал, и стоящий за моей спиной бандит тут же закрыл мне одной рукой нос, а другой — рот…

Какое-то время без воздуха жить можно, затем от нехватки кислорода голова начинает выворачиваться наизнанку. Муки такие, что хотелось сдохнуть. Смерть совсем рядом, еще две-три секунды, и все. Но эти секунды могут растянуться на вечность… Да и не позволяли мне пережить эти секунды: каждый раз в последний момент в меня впускали жизнь.

И сейчас, жадно хватая ртом воздух, я жалел о том, что не успел умереть.

— Настю кто заказал? — Дорох снова обрушил на меня свой проклятый вопрос.

— Я же говорю, что это ее мужа заказали.

А ведь когда-то я был не прочь поговорить со Скоповым. Я-то думал, он заинтересован в том, чтобы найти настоящего убийцу.

— Кто заказал?

— Не знаю.

— А кто знает?

— Тот, кто Диму вашего убил. Диму и его друзей. Тут какая-то беда из прошлого. Сначала Воротников, потом Дима, на днях вот Костю Бурунова убили…

— Кто убил?

— Я же говорил, что Бурунова Оврагов убил, но Шилкин в это не верит.

— Кто такой Шилкин?

— Капитан Шилкин, он занимается убийством Бурунова.

— Пусть занимается. А мы занимаемся убийством Насти Скоповой.

— Ее убил тот же человек, который убил Воротникова и Бурунова. А Бурунова убил Оврагов… Скорее всего…

— Что значит «скорее всего»?

— Ну, может, и не он Воротникова убил…

— Плевать мне на Воротникова. Настю кто убил?

— Не знаю!

— Ты был у нее дома перед убийством?

— Был. И менты меня за это закрывали. Но потом отпустили. А почему? Потому что алиби у меня было.

— Ты это алиби придумал. Договорился с таксистом, всего-то делов…

— Кто вам такое сказал?

— Таксист и сказал.

— У вас здесь и рыба заговорит!

— Ну, ты же не говоришь.

— Так я ни в чем не виноват…

— Жаль. А я собирался тебя по-быстрому убить. Но ты же не хочешь по-хорошему, поэтому не будет по-быстрому. Медленно, падла, подыхать будешь…

— Не убивал я Настю, — обреченно повторил я.

— Сейчас по-другому заговоришь. Сейчас ты нам все расскажешь. Но это уже не считается. Ты нам все расскажешь, а умирать все равно будешь медленно… Или все-таки без наркоты расскажешь?

— Без наркоты?

— Ты же не хочешь умереть наркоманом? — засмеялся Дорох.

— Не убивал я Настю!

— Ну-ну…

Стоящий за мной браток перетянул мне плечо жгутом, обнажил локтевой сгиб и ввел в вену иглу.

Я понял, что мне вводят «сыровотку правды». Сейчас я расскажу все, что знаю, а потом меня убьют. Страшно. Но как-то не очень…

На душе вдруг стало спокойно и легко. Необычайно спокойно. Как в раю… Нет, мне совсем не страшно умирать. Мне страшно оставлять здесь этих несчастных людей, которые собираются меня убить. Ведь они не хотели меня убивать, просто им приказали. Сегодня им приказали убить меня, завтра кто-то убьет их. А убьют их за то, что они не смогли найти убийцу Насти Светозаровой. Жаль их мне, поэтому придется все рассказать как на духу. Вдруг мои откровения помогут им найти убийцу и этим избежать наказания?..

Я проснулся от острой головной боли. Ощущение было такое, будто в темечко всадили осиновый кол, а в уши загнали серебряную пулю.

Я лежал на матраце, постеленном прямо на голом полу. В окошко под потолком робко проникал утренний свет. Голые бетонные стены вокруг, грязный пол, дверь открыта…

Дверь открыта?! Я подскочил как ужаленный, сквозь головную боль осознав, что путь на свободу открыт. И тут же сделал еще одно открытие. Оказывается, и руки у меня свободны, и ноги. Кто-то перерезал на них клейкие ленты скотча…