Ледяная обнаженная

– Тогда есть слабая надежда на то, что ты разобьешься. – Его голос прояснился от одной этой мысли. – Конечно, не захочешь оставить мне подписанное признание, которое я мог бы использовать в этом случае?

– Ты правильно думаешь, – поспешил я его заверить.

– Тогда убирайся к черту с моих глаз! – проворчал он. – Когда я смотрю на тебя, у меня выворачивает желудок!

– Ты чудесный парень, лейтенант, – отозвался я, направляясь к двери. – Обязательно позвони мне, если по дороге домой сломаешь ногу или что-нибудь еще. Немного смеха мне сейчас не помешает.

Было почти два часа утра, когда я добрался до гостиницы. Портье еле сдерживал зевок, пока искал мой ключ, а я, воспользовавшись случаем, проверил в это время журнал регистрации. Мисс Пэтти Ламон въехала в комнату номер 704. Получив ключ, я поднялся к ней и тихо постучал в дверь комнаты.

– Кто там? – спросила она дрожащим голосом.

– Это я, Дэнни Бойд.

Дверь тут же распахнулась, и Пэтти почти насильно затянула меня в комнату.

– Дэнни! – Она исследовала мое лицо влажными глазами. – Я чуть с ума не сошла, гадая, что с вами случилось!

На ней была фантастическая кукольная пижама – теплые красные розы на холодной белой нейлоновой пене, которая заканчивалась наверху ее стройных бедер. Черные волосы были причесаны так, что ниспадали волнами вокруг ее головы. Тонкий аромат духов овевал обрисованные пеной превосходные формы. Ведь было время, подумалось мне, когда я считал, что Пэтти Ламон не хватает того, что было у ее сестры Луизы. Должно быть, тогда плохо соображал.

Ее пальцы нежно надавили на мои плечи.

– Я уж думала, не случилось ли что-нибудь ужасное. Благодарение Небу, с вами все в порядке, Дэнни. Почему вас не было так долго? Прошло столько часов с тех пор, как вы покинули мою квартиру!

– Вам лучше присесть, милая, мой рассказ может занять много времени, – ответил я и мягко снял ее руки с моих плеч.

Она села на краешек постели, опершись локтями на колени, положив подбородок на ладони, и внимательно слушала, пока я излагал, что случилось с того момента, как Марти Эстел открыл дверь квартиры Вилли Байерса, до тех пор, пока я не покинул несчастного лейтенанта Шелла и не вернулся в гостиницу.

Глаза ее были расширены от шока, когда я закончил мой рассказ.

– Никак не могу этому поверить, – медленно произнесла она. – Байерс мертв и вам пришлось убить этого ужасного гиганта? А Марти Эстел ухитрился смыться?

– Не так уж я и расстроился, когда он это сделал, – признался я.

– Думаете, это он убил Байерса? – спросила она. – Может, когда не нашел там диадему, так разозлился, что уже действовал не соображая?

– Очень может быть. Но не могу себе представить Марти, фабрикующего потом самоубийство.

– Почему бы и нет? – логично возразила Пэтти.

– Хороший вопрос, – кисло оценил я. – Только я сейчас так запутался, что уже не знаю, что и думать, черт побери.

– Вы сказали Эстелу правду у меня дома, Дэнни? Ну, о том, что Байерс и Луиза сговорились украсть диадему, а потом он убил ее, когда узнал об Эстеле?

– Конечно, – пробурчал я. – И эта версия прекрасно работала вплоть до того момента, пока я не увидел мертвым маленького Вилли!

– Тогда кто еще, кроме Марти Эстела, мог его убить? – настаивала она со своей дьявольской логикой.

Я устало пожал плечами:

– Сдаюсь. Считаю, самое лучшее, что я могу сейчас сделать, – это выспаться. Поскольку Эстел все еще на свободе, полагаю, вам, милая, лучше остаться на какое-то время в отеле.

– Вы же не думаете, Дэнни, что он сможет найти меня здесь? – нервно уточнила она.

– Нет, – отрезал я слишком уверенно, но тут же сменил пластинку. – Я так не думаю, но это может случиться. Вам следует держать дверь запертой.

– Я не смогу уснуть, – прошептала она. – И так-то мне было несладко в последние часы, пока я не знала, что с вами приключилось. И сейчас тоже будет не легче.

Пэтти поднялась с постели и подошла ко мне настолько близко, что я почувствовал сквозь тонкий нейлон тепло ее тела и упругость ее груди.

– Мне так страшно, Дэнни, – прошептала она. – Не бросай меня одну. Останься здесь на всю ночь!

– Конечно, милая, – нежно отозвался я, обнимая ее. – Тебе и так пришлось бы позвать на помощь, чтобы выгнать меня.

Пэтти поцеловала меня с такой распутной страстью, которая всегда свидетельствует о безоговорочной капитуляции. Я оценил это очень высоко потому, что такое не так часто случается в жизни любого мужчины.

На следующее утро мне позвонили оба моих клиента. Позвонили они слишком рано и потребовали встретиться с ними сейчас же, если не раньше. А поскольку застали меня в расслабленном состоянии, я согласился на свидания с ними. Так что около десяти утра уже сидел в кабинете мистера Ильмо, пытаясь не закрыть глаза и даже понять, что он говорит.

Ильмо совсем не изменился – не знаю, почему я думал, что он должен измениться за пару дней? Он был все тем же маленьким человечком в черном костюме, а его глаза все так же свирепо сверкали при взгляде на меня сквозь очки в золотой оправе.