Ледяная птица

– Кто виноват, тот и ответит! – сказал Рыков. – У меня тоже есть что предъявить этим… ублюдкам, не меньше, чем у вас. Но давайте все-таки выслушаем… голема. Он говорит такие вещи… Это похоже на правду. И если это так, то истина еще страшнее, чем я думал. Мне кажется, Мохов знает, о чем говорит. Я ошибался, думая, что это террористы все затеяли. У меня просто фантазии не хватило сообразить, что дело вовсе не в них, что они всего лишь тупые исполнители, безмозглые куклы… с жестко заданной программой. Я все гадал, откуда у этих… усовершенствованных киборгов такие технологии, которых ни одна страна не имеет. Ни японцы, ни американцы, ни наши…. Никто. А эти… големы… имеют. А теперь все стало на свои места. Это чужая цивилизация пытается поработить Землю, превратить всех нас в рабов. Так, Мохов, я прав?

– Да! – хрипло сказал капитан. – Да, ты прав. От первого слова и до последнего. Все мы рабы Кытмира.

– Кытмир? – переспросил Толик. – Это что такое?

– Это название планеты, откуда родом наши… хозяева, – пояснил Мохов. – Насколько я знаю, они могут все, кроме дальних перелетов. Тела у них хрупкие. Или, как я думаю, просто духу не хватает, вот и посылают вместо себя роботов. А те потом нас… превращают в полулюдей – полуроботов.

– Киборгов, – подсказал Рыков.

– Да, киборгов, – согласился Валентин. – Покорных и рабски преданных исполнителей воли Кытмира. Такими они нас делают…

– Тогда тем более его нужно пристрелить! – Панама снова вскинул автомат.

– Да погоди ты! – Герман схватился за ствол и, пересилив сопротивление Панамы, нагнул дуло в пол. – Успокойся! Дай послушать, с чем пришел… Глиняный?

– Да, Глиняный! – подтвердил голем. – Вернее… был Глиняным.

– Как это был? – удивился Толик. – А-а, понял! Ты пошел на повышение. Бронзовый?

Валентин отрицательно покачал обожженной головой.

– Статус Бронзового мне привезет челнок, – все тем же хриплым голосом произнес он, – но я что-то раздумал получать повышение. Да и Глиняным я себя больше не ощущаю.

– А кем же ты себя… ощущаешь? – язвительно спросил Геннадий. – Уж не Богом ли?

– Офицером, – серьезно ответил Мохов. – Хотите верьте, хотите… Я не знаю, что со мной произошло. Не знаю. Но я вдруг вспомнил, что я не Глиняный, а капитан. Не киборг, а офицер. Не раб, а землянин… человек.

– Не поздновато ли вспомнил? – Курбан отвел в сторону руку Германа, не подпускавшую его к Мохову. – Или хитрость очередную задумал?

– Я все сказал, а дальше думайте, что хотите. – Мохов пожал плечами. – Только учтите, минуты бегут одна за другой, а вы все еще здесь. Опасность не только в том, что вы на пути челнока. В конце концов, от него можно спрятаться, в стенах хватит убежищ. Но пока вы здесь отсиживаетесь, там, – капитан показал глазами на озеро, – скоро начнется разгрузка концентрата. Его столько, что хватит для «мобилизации» всех – от мала до велика. Дозы начнут получать даже младенцы и старики. И еще для десятка поколений вперед останется!

– Как это? Такой маленький корабль… – Рык обвел глазами подземелье. – Где же в нем столько спирта поместилось? Бананового…

– Спирт? – удивился Валентин. – Ты о чем? Тьфу ты… Нет, все обстоит немножко не так, как… ты себе понавыдумывал. Сам подумай, кто же с орбиты будет спирт возить? Для этого есть соседняя страна. Бывшая республика, мать ее… Концентрат в герметичной таре сбрасывается в озеро. Челнок обычно прокатывается по галерее и входит в озеро. Концентрат сгружается или здесь, или прямо в воду. Там, на дне, он и лежит в наилучших условиях хранения. До поры до времени, пока не понадобится. Как только поступает команда изготовить очередную партию, Хранитель поднимает один из герметичных контейнеров, а мы смешиваем его со спиртом. Потом добавляем для маскировки необычного запаха банановый ароматизатор… и все. Партия уходит в Москву, в ФАЗМО, а оттуда уже в красивых индивидуальных упаковках «Авиценны» – в магазины.

– Так, значит, это вы здесь отраву готовили? – Глаза Панамы пылали огнем. – Гера, пусти ствол, я…

– А ты еще не успел получить дозу в жилу? – Валентин грустно поглядел на Геннадия. – Нет? Вот поэтому тебе и не понять меня. А прошел бы дрессуру, посмотрел бы я…

– Да плевать мне… на все ваши дрессуры! – Панама изо всех сил дернул автомат и вырвал ствол из рук Германа. – Офицер он, видишь ли. Вот я да, офицер! А ты… Гера, не встревай!

– Дай сюда автомат! – Майор встал перед Панамой. – Дай автомат, иначе…

– Что иначе? Что иначе? – Геннадий в горячке готов был позабыть обо всем, даже о том, что меньше часа назад именно Герман и Анатолий спасли их всех. – Дрессуру он, видите ли, прошел. Можно подумать, нас с тобой на плацу не гоняли. Или мы присягу не принимали.

– Ту дрессуру, о которой он говорит, ты не проходил. – Рыков подошел к зенитчику вплотную и добавил, глядя ему в глаза: – И не приведи господь тебе когда-нибудь ее испытать. Поверь, я знаю, что это такое.

– И все-то вы знаете, – Геннадий, не получив поддержки от Курбана и оставшись в одиночестве, утратил былой запал. – Ну, раз так, сами и решайте!