Ледяная синева

— То есть как, по домам? — возмущенно зашипел Стасик. — Сейчас, когда вероломный враг напал на наше государство, убивает миллионы… Ты предлагаешь идти домой? Это невероятно! Нет, я подозревал, что ты… — блондин явно собирался обозвать фон Видена «трусом», но история в аллее еще была слишком свежа в памяти, и он воздержался. Подобрав вместо этого, как Стасик считал, не менее хлесткое оскорбление. — Провинциал!

— Чему ты удивляешься? — поддержал блондина еще кто-то. — Это же норма всей их жизни. «Моя хата с краю, ничего не знаю…» Затаятся и ждут, пока метрополия все не расхлебает…  — и прибавил с неприкрытой неприязнью. — Куркули…

Значения этого термина Тихон не знал. Не помогла и поисковая служба. Видимо, какое-то уж слишком архаическое ругательство или вообще абракадабра, понятная только своим. Но, что его оскорбили в очередной раз, понял. И… смолчал.

Недружелюбие недавних школьников объяснялась банальным страхом. Они были смертельно боялись неизвестности и искали защиту от нее в агрессии. Ну, а бить или кричать на испуганных детей, глупо.

— Парни, не мне вас учить… Уверен, в ваших аттестатах отметок «отлично» больше чем в моем. Я всего лишь хочу напомнить, что не зря, помимо новости ни на одном сайте нет комментариев. И происходит это потому, что все взрослое население ждет обращения к народу правителя империи Тысячи Солнц. Только Император вправе распоряжаться нашими жизнями, и пока он не скажет, что надлежит делать — все остальные планы не имеют значения. Или вы по-прежнему считаете себя детьми, которым Император не указ, потому что за них решают родители?

Тихон, естественно, перегнул. Но, лекарство не бывает сладким. И сквозь затуманенное сознание ни увещевание, ни уговоры не смогли бы пробиться. Другое дело — эмоции! Только более яркая вспышка способна отвлечь от созерцания пламени. Что и произошло…         

По лицам парней будто рябь пробежала, а взгляды сделались более осмысленными.

— А ведь он дело говорит, друзья… — первым отозвался Костик. — Викуся, ты разрешишь проводить тебя?

Похоже, он только теперь заметил на плечах девушки китель Тихона и торопливо стал снимать пиджак.

— Что ж… — один только Стасик оставался настроенным воинственно и с вызовом смотрел на фон Видена. — Это дело каждого. Лично я, прямо сейчас, пойду и подам заявление в Высшее Императорское училище звездного десанта. А вы, господа, идите домой и прячьтесь под мамины юбки.

* * *

Сперва несколько звезд подернулись дымкой, затуманились, будто рябь пробежала по ночному небу, размывая фокусировку. А мгновением позже они попросту пропали… поглощенные сгустком тьмы. Конечно же, звезды не исчезают просто так, не пушинки на ветру. Их всего лишь заслонил от наблюдателя иной материальный объект, более плотный, чем скопление космической пыли, облако газа и не излучающий света. Причем, совсем не обязательно соизмеримый габаритами с астрономическим объектом. Все зависит от расстояния. Но, и не космический мусор, судя по тому, что пятно тьмы продолжало расползаться по монитору, пока не заняло почти весь правый верхний угол.

Камера скачкообразно сместилась, выводя объект в центр экрана и приближая почти в полтора раза. Теперь его контуры можно было разглядеть более отчетливо. Конечно, только самые крупные линии, но и этого хватало, для понимания искусственного происхождения. Более того, даже позволяло, людям сидящим в кабинете, классифицировать его, как дестроер эннэми. Тип «Аваддон» — звездный разрушитель среднего класса, по квалификации принятой в Космофлоте Империи. Не такой мощный, как «Ксинг Тян», способный одним ударом распылить средних размеров планету или запустить необратимый процесс активации звезды.

Вот он еще немного укрупнился и замер. Словно огромный хищный зверь перед прыжком. Десять невероятно долгих, щемящих ударов сердца и тьму прорезала ослепительная вспышка выброса плазмы. Немыслимо короткая, и такая же невероятно яркая. За долю секунды она засветила весь экран, чтобы после этого погрузить его в абсолютную тьму… 

На самом деле все происходило не так быстро, как демонстрировала запись, запущенная со скоростью одна секунда к ста двадцати. То есть в одной минуте просмотра — два часа событий. Трагедия, последние мгновения которой сейчас наблюдали офицеры Космофлота, в реальной шкале времени длилась почти четыре часа.

Четыре часа ужаса и совершенной беспомощности.

Впрочем, не совсем так. С момента засечки приборами флота вторжения эннэми в звездную систему и до того времени, когда была объявлена тревога планетарного уровня, прошло не меньше часа. Да и то, в том случае, если дежурная смена на станции дальней засечки и обнаружения астрономической угрозы всерьез восприняла директиву центра по мерах усиления бдительности и боевой готовности. В чем можно было усомниться, зная как на периферии воспринимаются любые распоряжения, почти со сто процентной уверенностью.