Ледяная Смерть

Я вышел из машины. «Пройдите пять метров, потом поверните налево». Хорошо, догадался взять кожанку – так бы весь исцараплся. Сначала все вокруг было темно-зеленое, непроглядное, колючки да крапива. Потом под ногами наметилась дорожка. Бурелом начал редеть, тропинка под ногами вырисовалась четче. Скоро я увидел вдалеке… сарай, не сарай. С башенками сараев не бывает. Вон там даже наличники висят на окнах. Доски синевато-серые, большей частью гнилые от времени и дождей.

В лесу кричали птицы, в кронах шелестела листва. Я пошел дальше, сверяясь с навигатором. Через пару метров он сказал “цель достигнута” и погас.

Солнце клонилось к горизонту, оранжевый закат просвечивал сооружение насквозь. От него уже мало что осталось. Ветер подует – упадет, как карточный домик. Наверняка там и пола давно нет, одна земля. Я подошел ближе. На крыльце среди прошлогодних листьев в рамке с черной лентой стояла фотография парня. Знакомое лицо. Челка на один глаз, колечко в губе. Среди сгнившей листвы затерялся обмоток желтой ленты. Я взошел на порожек и заглянул внутрь. Пол обвалился, сквозь остатки досок пророс кустарник. В углу жалась лестница на второй этаж, но ступени почти все выбиты, не заберешься. Наверх больше никак не попасть – высота метра два с половиной. Краска на стенах осыпается, под потолком прилепилось опустевшее улье. В подвале наверняка гадюки себе гнездо свили, они такие места любят. Постройке лет сто пятьдесят – двести. Никто в здравом уме сюда не сунется, кроме любопытных подростков.

Если фото на крыльце, значит парень здесь и погиб. По официальной версии. А что там на самом деле было…

Хоть убей, оно не сходилось. В семнадцать лет Вера таскалась сюда и фоткала бурьян. Потом что-то произошло, и она якобы исчезла, прихватив с собой приятеля.

Параллельно Смотрящие поселились на этаж ниже и ждали, пока “она проснется”. Там же ее караулил Лестер. Здесь кто-то поставил мини-памятник. А потом она, вернувшись, гуглила, где похоронен Константин Семенов.

Либо она мне соврала, либо кто-то соврал ей.

Я шагнул внутрь здания. Потолок не рухнул, уже хорошо. Обошел комнату по периметру. Там, где кончалась лестница, начинался вход в подвал. Из дыры выползла красно-бурая гадюка.

Самое умное убраться отсюда, пока еще какая-нибудь хрень не вылезла. Я зашагал к машине, и уже из нее набрал номер товарища.

– Антоха.

– Я за него. Нагугли мне номер Царевой Елены Васильевны. Я не у компа.

– А где ты?

Я вздохнул.

– Там, где не ловит Интернет.

– Любишь ты в жопу забираться.

– Обожаю.

Он пробил домашний номер Вериной мамы. Уже совсем стемнело, было холодно, как в склепе – я ощущал это даже в машине. Я набрал номер. Интересно, Вера дома? Или этот ее Сережа? Вот ему я бы точно задал пару вопросов.

Ответила мама.

– Никифоров Петр Сергеич, – отрапортовал я. – Ваш участковый.

– Петр Сергеич! – оживилась мама. – А Веры нет. Вы не знаете, где она?

Колесико мясорубки на секунду замерло, а потом провернулось дважды.

– Не знаю. Сергей дома?

– Уехал вчера утром. Послушайте…

В ухо тренькнула смс-ка.

– Один момент, Елена Васильевна.

Я пробежал глазами текст.

«У меня есть живая вода, чтобы оживить Сметану».

Глава 14

Из магазина я вышла с новым блокнотом и ручкой в одном кармане и лентой Дарины в другом. Косы, чтобы вплести ее, больше не было – свежеостриженные волосы едва доставали до плеч. Денег у меня тоже не было – последние сотни ушли на парикмахера. Вообще-то блокнот я купила, чтобы спросить про стрижку. Парикмахер долго рассыпался в комплиментах моей отросшей гриве, а я вежливо кивала, с нетерпением ожидая, когда она отрежет первую прядь. Мне казалось, вместе с лишними сантиметрами уйдут воспоминания – запах Эдгара, въевшийся под кожу, его дыхание на затылке и душные объятия.

Теперь ветер непривычно холодил шею. Джинсы, такие узкие, что больше напоминали леггинсы, болтались в пакете на сгибе локтя. Там же, завернутый в алую рубашку в стиле уни-секс, лежал заветный пузырек с живой водой.

Сумерки одели город в теплое дымчатое покрывало. Повсюду зажглись огни, и улица стала похожа на длинную гирлянду с торопливо снующими по ней фигурками. Даже к вечеру люди не замедлили темп – неслись вперед с такой скоростью, будто хотели завершить все земные дела до заката.

Я стояла у входа в метро и пролистывала смс-ки. Антон написал, что будет у меня дома через полтора часа. Что он забыл у мамы, мне было непонятно, но спрашивать я не стала.

С Тёмой мы договорились встретиться около двух рядом с домом Фроси. Я не стала спрашивать, что по этому поводу думает Юля, а сам он ни о чем не упоминал.

С метро все было по-прежнему: я пробовала спуститься под землю дважды, и каждый раз паника грозила выдавить из легких остатки воздуха. Что-то внутри меня, то, что сильнее здравого смысла, знало: в недрах стеклянно-мраморного мира с дребезжащими поездами меня ждет смерть.

Оставалось, видимо, наколдовать себе еще пару купюр и поймать такси.

Хотя надо уже прекратить это делать. Купюры пусть и стоят всего пару крошек души, но раз уж я решила отказаться от волшебства…