Ледяная Смерть

Он замер у окна, весь как рисованая картинка, но сквозь красоту проступала реальность – костлявые пальцы, впалые щеки, седые волосы. Камзол его еле держался на плечах, и я уже видел проблески пижамного костюма.

– Я помогу тебе, – пообещал я. – Если ты поможешь мне.

Лестер обернулся. Изображение побежало изломами и полосами, как на экране барахлящего телевизора, и вот уже передо стоял мной ссутулившийся слепец в чересчур свободной рубахе.

– Видишь, что со мной творится? – воскликнул он. – Я должен набирать силу после того, как Вера очнулась, а не терять ее!

– Я помогу тебе, – настойчиво повторил я.

– Как? – Лестер снова уселся на кровать. -Ты же ничего не умеешь!

– Я служил Хельге много лет. Я найду того, кто тянет твою силу.

Например, еще раз побеседую со Смотрящим. Убить он меня не убьет, а остальное я переживу.

– Только не рассказывай Вере, – сдался Лестер и сложил костлявые руки на коленях.

– Ни в коем случае.

– Она действительно оживила фантазию, – начал он. – Хотя все время, что мы знакомы, я твердил ей одно – не оживляй неживое. А дети ведь всегда делают ровно то, что просишь их не делать… – задумчиво добавил он. Я удивился. Вера же не может быть его дочерью? Вон у нее мама есть, и папа наверняка. – Нет, господин участковый, я ей не родственник, не смотри на меня так. По крайней мере не так, как ты подумал, – отмахнулся Лестер.

– Что за фантазия?

– Ууу… Ты бы его видел! То ли она его не тщательно продумала, то ли силенок не хватило. У него были вертикальные зрачки, как у хищника. И те же повадки… А она в нем души не чаяла. «Эдгар то, Эдгар сё». Ей все говорили: я, поэт этот доморощенный, – что она создала чудовище, и надо уносить ноги, пока не поздно. Но куда там. В итоге она застряла в заброшенной усадьбе, а Костик пошел ее спасать.

– Но не спас, – заключил я.

– Конечно, не спас! Эдгар просто перерезал мальчишке горло. Прямо на глазах у Веры. Она думает, что дальше он поднялся к ней на второй этаж и спросил, – Лестер повысил тон, имитируя девчачий лепет, – «любит ли она его по-прежнему». И что якобы она ответила “Да”. Но это не правда.

Он замолчал. Длинные волосы закрыли лицо.

– А что она сделала на самом деле?

Лестер вскинул на меня свои небесно-голубые глаза.

– Что ты сделаешь, если кто-то убьет твоего друга?

– Придушу, – ответил я, не задумываясь.

Он цокнул языком.

– Вот и она. Накинулась на свое чудище. Я даже сделать ничего не успел. Когда опомнился, он уже столкнул ее.

– Куда?

– С лестницы. В подвал. Там такая конструкция, что…

Перед глазами встали шаткие прогнившие ступени, уходящие в подвал. Если слететь по ним кубарем, аккурат на дне и окажешься. И вряд ли встанешь.

– Что было потом?

– Что, что. Костика я оставил там, он все равно уже умер. А ее забрал.

– Значит, она не умерла?

Лестер покачал головой.

– Я перенес ее в ту маленькую квартирку, куда она потом якобы вернулась. Вливал потихоньку энергию. Все три года. Навещал ее маму время от времени, рассказывал ей небылицы про стажировку. Я знал, что Вера очнется. Не может не очнуться. Я же столько ей дал.

Я хотел спросить, что он вообще такое, но Лестер уже рассказывал дальше:

– Так что когда твоя старушка искала, в кого бы перелить силу, Вера для нее сияла, как алмаз. Она теперь вся светится от волшебства, – грустно пояснил он.

Я молчал. Так-то оно все сходится. Кроме одного.

– А куда чудовище-то ее делось?

– Он остался в мире, – уклончиво ответил Лестер. – Выжил, потому что она выжила.

Под окнами кто-то вскрикнул. Я вскочил.

– Ладно, Лестер. Спасибо за информацию. Свидимся еще. Присмотри тут за кошками. Одна походу мертвая.

Не дожидаясь ответа, я схватил ключи от квартиры и выбежал в коридор.

Глава 17

Небо было налитое, как переспелый нектарин, готовое брызнуть серо-розовой мякотью. Я вспомнила историю про мух и саранчу, посланных людям в наказание за грехи, и поежилась. Единственная лавка перед домом пустовала, изгородь из кустов и елочек, за которой Антон избивал Лешу, стояла без движения, даже листики не колыхались от ветра. Большинство окон дома напротив были зашторены, хотя еще даже не наступил полдень, а до вечера так и вовсе оставалось полдня.

Я обошла минивэн, и, повозившись с замком, распахнула створчатые двери. Внутри было темнее, чем снаружи. Леша сидел, прислонившись к стене и свесив голову на грудь. Руки сцеплены за спиной, рубашка порвана, лоб и скулы в засохшей крови. Он сгорбился так, словно хотел испариться. Я кое-как забралась внутрь и тут же об этом пожалела: внутри было душно, как в банке.

Леша поднял на меня мутный взгляд.

– Добивать пришла?

Я промолчала.

– А я всего-то спросил, когда ты в последний раз видела Тёму, – пожаловался он. – Но лучше ты, чем этот, – он презрительно сплюнул в сторону открытой дверцы. – Ты хоть знаешь, где он служил?

Я заставила себя отлепиться от стены и подошла ближе. Босоножки гулко шлепали по кабине.

– Где?

– А вот спроси у него, – мстительно предложил Леша и облизал потрескавшиеся губы. – У тебя воды нет?