Медленно повернув голову, бывший король увидел сидящего на коленях Грегори. В глазах старика было множество самых разных образов, но больше всего был заметен страх. Старший слуга Сельвов прекрасно понимал, что его отступление Аллан вряд ли оценит положительно, поэтому пытался прямо сейчас исправить ситуацию.
— Пошёл от меня прочь, ублюдок. — сквозь зубы процедил юноша, метко попадая ногой по протянутой человеком руке. — Мои отец и мать точно будут "рады" услышать историю о том, как наш "верный" слуга заступился за своего господина во время столь ничтожного конфликта. Пока ты хлопал глазами, меня чуть не убили!
— Нет, это всё неправда! Всё не так, как вы подумали, юный господин! — беспомощно продолжал лепетать Грегори в ответ на это обвинение, но по итогу слов в свою защиту найти не смог, потупив свой взгляд.
— Мне кажется, что всё правильно понял. — Олганар мрачно перевёл взгляд на замерших над ними людей и всех остальных зрителей потасовки. — Кто-то ещё хочет со мной поспорить и повторить судьбу этого неудачника?
Никто не возжелал. Вышибалы посмотрели друг на друга, а затем молча ушли на свои места, не желая погибать по такой глупой причине. Словно из ниоткуда, появились ушлые слуги, начавшие оперативно убирать с пола остатки того, что раньше было бородачом. Зеваки, как и в трущобах, мгновенно ретировались, рассевшись обратно за свои столики дальше заниматься играми и распитием алкоголя.
— П-послушай м-меня… я-я не знала! — заикаясь, тут же начала оправдываться белая от страха Крис, видя, как Аллан перед ней медланно встаёт на ноги, опираясь на свой меч. — Ты слышал же… я не просила его так тебя бить! Только оглушить нужно было!
— Это как-то убирает сам факт нападения? Твои выкрики? Оскорбления? Дорогая, ты даже не попыталась найти со мной общий язык, тем самым мирно разрешив эту ситуацию, разве не так? — Олганар прекрасно понимал, что в данный момент сам не является правым, ибо изначально и не планировал давать своим собеседникам шанса на урегулирование. Но застывшая от ужаса бармен вряд ли могла до этого догадаться.
Правая рука юноши безжизненно свисала, причиная импульсы боли с каждым шагом и столковением с поверхностью находящихся перед ним объектов. Аристократ продолжал использовать многострадальный язык для перебивки внимания, но иногда стон всё таки срывался с его губ, но настолько тихий, что в шумном помещении Карточного Дома это никто не слышал.
— Я обязательно исправлюсь! Только прости меня, Святым Августом молю тебя! — Крис на его глазах мило сложила руки в молитвенном жесте, немигающим взглядом уставившись на левую руку Сельва, в которой находился острый клинок.
— Исправишься? И каким же образом, дорогая моя? — издевательски уточнил Олганар, кое-как сохраняя равновесие на своих двоих, хоть и перед его глазами всё медленно начинало кружиться. — Вылечишь мою руку? Может вернёшь свои слова про обувь назад? О, я придумал, тебе стоило бы перестать вести себя как последняя мразь с теми, кто ниже тебя по статусу. Что именно ты хотела бы из озвученного… исправить в себе?
— Всё вместе, Аллан! — быстро воскликнула Крис, не меняя положения своих ладоней. — Прямо сейчас позову лекаря для тебя, который займётся первой помощью! Я-я же п-постараюсь больше никогда так не поступать! Только не убивай меня, прошу!
На это юноша лишь устало улыбнулся, кое-как усаживаясь на один из стульев перед стойкой. Несмотря на нарастающую слабость и желание закрыть глаза, он был в целом ситуацией доволен. Ему удалось показать окружающим свою силу, чего изначально и добивался этим походом. Самовлюблённые гордецы, вроде той же Крис, сейчас дрожали от страха за свою жизнь, больше не желая смеяться и как-то мешать Аллану Сельву.
Конечно же, Олганар и представить себе не мог, что его попытка заполучить полное списание долга превратится в драку с настолько опытными охранниками. По своей наивности, ему казалось, что никого сильнее тех трёх идиотов из трущоб не будет, однако, жизнь тут же наказала бывшего короля за неосторожность.
Пока он об этом размышлял, бармен Карточного Дома суетливо забегала по округе, где-то достав человека в одеяниях лекаря. Седой старец, в руках которого была сумка с различными настоями, медленно приблизился к парню, начиная осмотр. Тот же, в свою очередь, продолжал копаться в памяти Сельва.