Ледяная страна

После того, как он потерпел неудачу с Грегором Кёниг, у профессора Нёлль появилась идея раздавать наряды на уборку и дежурство по кухне. Но таким образом он только настроил против себя фавнов, которые гордились своей работой, а теперь боялись, что будут больше не нужны. Они всеми силами пытались избежать угрозы быть сосланными в Акканку. Из-за того, что они ненавидели драконов, они терпеть не могли это место, поэтому теперь все дружно испытывали неприязнь к профессору Нёлль. При каждом удобном случае они выполняли работы, которые выдавал профессор Нёлль ещё прежде, чем наказанные студенты могли взяться за тряпку или швабру. Об этом быстро разнеслась молва и как только профессор Нёлль наказывал кого-то штрафной работой, об этом самыми первыми узнавали фавны.

Так как все наказания профессора Нёлль были теперь впустую, большинство студентов даже больше не проявляли к нему должного уважения. В результате чего профессор Нёлль ходил по коридорам Тенннебоде, словно паровой котёл, который вот-вот взорвётся и только того и ждал, что кто-то нарушит правила хорошего поведения.

Когда он все-таки захотел вышвырнуть из университета Скару Энде, потому что та использовала ветер во время его лекций, чтобы привести в порядок свою причёску, он окончательно лишился расположения профессора Эспендорм, которой пришлось встречать и успокаивать разъярённого отца Скары.

С другой стороны, профессор Пошер, который всё ещё не преодолел разочарование по поводу неудовлетворительной успеваемости студентов Тенненбоде и преследовал честолюбивую цель снова поднять общий уровень успеваемости. В конце каждой лекции и каждого семинара он проводил с одним из студентов пятиминутное тестирование.

Если студент заваливал тест, то все должны были после ужина появится на повторной лекции. Так как, не считая Энакина, чаще всего все проваливались, у нас каждый понедельник и каждую среду занятия длились до девяти часов вечера, благодаря чему оценка популярности профессора Пошера среди студентов упала ниже нуля.

Так же он вызвал недовольство Грегора Кёниг, потому что жокеи теперь почти каждую среду пропускали тренировку. Но как будто этого было ещё недостаточно, профессор Пошер оказался настолько некомпетентным в качестве целителя, что скорее представлял для здоровья больных и раненных угрозу, чем помощь.

Энакин однако пользовался большим уважением среди студентов, потому что был гарантией свободного вечера. Также он показал своё мастерство, как наездник дракона. Он был первым и единственным жокеем в памяти Грегора Кёниг, который тридцать два дня подряд не был сброшен со спины Ариэля, и с каждым последующим днём, когда он летал на Ариэле, и тому не удавалось сбросить его с помощью своих крутых поворотов и безрассудных петель, его слава возрастала.

Репортёры «Мира драконов», которые устали постоянно наблюдать за «Святым яйцом», ревностно набросились на нового чудо-жокея. Меня это прекрасно устраивало, потому что теперь почти никто не обращал на меня внимания. Будучи плебеем, я всё равно не играла в команде слишком большой роли, пока Энакин фигурировал в качестве одарённого патриция. За это я действительно была ему благодарна, даже если он, при любой возможности, действовал мне на нервы своими неустанными лекциями об исторических кульминационных моментах. Но я сдержала обещание, и редко была грубой по отношению к Энакину, что он вознаградил своего рода простосердечной дружбой в мой адрес.

- Парень действительно попал на первую страницу «Мира драконов», - сказал Лоренц, когда в одно туманное утро мы сидели за завтраком, и он поднял вверх экземпляр газеты.

- Ничего удивительного, - ответила Лиана, рассматривая улыбающегося ей с обложки Энакина. - Он патриций и смог показать свой талант в управлении драконами. Меня скорее удивляет, что «Хроника Короны» до сих пор ещё ничего не сообщила об этом вундеркинде. Кстати, где он, обычно он сама пунктуальность?

Лиана огляделась вокруг. Энакин действительно еще не вышел к завтраку, что было для него необычно.

- В старой аудитории его не было, - устало зевнул Лоренц. - Точно так же, как и Парэльсуса.

- Он наверняка уже давно знает, что мы некоторое время следим за ним.

Я задумчиво помешивала мюсли. Несмотря на то, что меня отвлекали дела, появившиеся с наступлением семестра, я снова погрузилась в сковывающую темноту, которая особенно усиливалась в те моменты, когда Адама долго не было со мной.

Я снова подумала о Парэльсусе. Эта дверь, за которой он исчез, имеет какое-то отношение к его плану по свержению патрициев, либо через нее можно зайти в палату сенаторов. Но я никак не могла понять почему вдруг Парэльсус связался с палатой сенаторов, ведь он терпеть не может патрициев, которые не давали ему того, что, по его мнению, ему причиталось. Или его подкупили, и он не смог устоять перед щедрым вознаграждением?