Ледяная свадьба

Пьетро предложил Бирону уйти из таверны, но герцог отказался от того.

– С чего я должен уходить? От того что ты отделал троих русских? Пусть шпаги держать научатся.

– Но сегодня русских здесь больше чем иностранцев.

– И что с того?

– Среди офицеров может найтись некто, кто опознает тебя или меня.

Они выпили еще и стали закусывать. Стол был уставлен разными яствами, и они оказали честь каждому блюду.

Пьетро Мира не напрасно волновался. Среди русских, после водки, снова послышались оскорбительные слова. И больше того, сеньора Пьетро опознали.

– Да это же шут придворный! – закричал поручик Преображенского полка.

– Шут? Ты пьян, Олсуфьев! – осадил его капитан со шрамом.

– Да точно вам говорю! Шут то по кличке Педрилло! И шпагой он мастерски владеет! В Италии то мастерство постигал!

– И что с того? Никого он не убил ведь? – проговорил капитан. – Хотя мог бы. Я то сразу понял. А он токмо руку мне оцарапал.

– Дак шут на дворянина руку поднял! – Олсуфьев хотел встать из-за стола, но капитан семеновского полка насильно усадил его.

– Сядь! И не ори так, Олсуфьев. А то завтра похмелят тебя в тайной канцелярии на дыбе.

– Меня?

– Молчи, Сашка, – осадил Олсуфьева другой гвардеец. – Он к самому Бирону приближен! Завтра донесет своему герцогу…

– Русских солдат из-за этого Бирона мордуют, а я и слова не скажи? Так?

Бирон резко обернулся. Он посмотрел в глаза поручику Олсуфьеву:

– Из-за Бирона, вы сказали, поручик? Я вас понял правильно?

Олсуфьев осекся. Он узнал, кто сидит перед ним в простой таверне.

– Отчего вы во всем Бирона вините? Я хотел бы знать? Лично вам, что Бирон сделал?

– Герцог, – побелевшими губами прошептал Олсуфьев. – Герцог…

– Не стоит вам произносить моего имени громко, поручик. И можете не бояться тайной канцелярии. Ни я, ни сеньор Мира не промышляем доносами.

После этого Бирон встал со своего стула и вместе с Пьетро вышел из таверны. Он был в бешенстве. Он выдал себя. Не сдержался. Выпил слишком много водки с мороза….

****

Год 1739, январь 17-го дня. Санкт-Петербург.

Во дворце в покоях герцога Бирона.

Утром 17 января, герцог Бирон собрал у себя своих сторонников. К нему пришли барон фон Ливен, барон фон Бреверн, барон фон Мегден, граф Дуглас, братья Бирона Карл и Густав, принц Гессен-Гобургский, который в последнее время стал верным сторонником герцога.

– Господа, – начал Бирон. – Я вами не доволен. У наших врагов всюду есть глаза. И они нам наносят удары. А вы? Вы спите! И не только спите, но и наносите вред моему имени. Зачем я дал вам всем должности прибыльные? Для чего?

– Но ваша светлость, так и не сказала нам, что случилось? – спросил граф Дуглас.

– То, что жалобы на вас поступают постоянно. Русские и так меня ненавидят, а из-за вас эта ненависть становится день ото дня больше. Вот вы, граф Фринц-Фердинанд фон Дуглас, что можете сказать?

Дуглас посмотрел на герцога.

– Но я не понимаю, кто может жаловаться на меня?

– Вы излишне жестоки, граф, по отношению к солдату русскому. И я не раз прикрывал вас от суда.

–Ваша светлость, я давно в России служу. Еще при Екатерине I, когда я был назначен генерал-губернатором Эстляндии, я всегда быт требователен к солдатам. Русскому мужику нужно наказание. По иному он не имеет почтения к начальству.

–Глупость, граф, не лучший путь к успеху. Вы совершенно не знаете русских. И если вас солдаты на штыки поднимут – то это ваше дело. Но мое имя из-за вас порочат! Тоже самое, касается и вас Ливен, и вас Мегден.

–Но кому они жалуются, ваша светлость? – спросил фон Ливен.

– Жалобы поступают на имя государыни, но хода я им не даю. Но это пока. Так что советую вам умерить ваш пыл и вести себя достойно. Сами знаете, как крута бывает наша государыня. Она любит иностранцев, но не до такой степени.

–Но что нам теперь делать? – спросил Карл Бирен. – Я даже не имею право наказать палками своих солдат? Так?

–Да в любой армии Европы, солдат наказывают! – поддержал его Густав Бирон. – Как мне муштровать солдат полка, что мне доверен?

–Хватит! Вы я вижу совсем не поняли, про что я вам говорю. Вам скоро ехать на войну господа Карл и Густав Бироны! И там вы сможете проявить свою храбрость на поле боя. Мне сейчас не нужна ненависть русских. И особенно солдат!

–Вы думаете, ваша светлость, что завтра они станут вас любить? – усмехнулся барон Мегден.

–Я ничего не думаю, барон! – вскричал герцог. – Я вызвал вас, дабы отдать приказы вам! И я приказ отдал. Прекратить порочить имя герцога Бирона.

Все приглашенные склонили головы перед герцогом. Хотя каждый из них понимал, что немцев здесь все равно ненавидят, и будут ненавидеть, даже если они станут солдатам водку ведрами вместо палок раздавать.

«Эх, ваша светлость, – подумал про себя граф Дуглас. – Не пряником надобно действовать, но кнутом. И все твои сапоги будут лизать пока кнут в руках твоих. А ты его нам выбросить велел!»

Бирон поймал взгляд графа и спросил:

– Вы что-то хотите еще сказать, граф?

– Нет, ваша светлость, – ответил Дуглас. – Ваш приказ мне ясен.

– Но вы с ним не согласны? Так, граф?