Ледяное небо (СИ)

Я дотащился до своей ячейки, разделся и после душа упал на кровать, уставившись одним глазом в потолок — сколько раз я изучал его двумя глазами и не замечал, как странно он смотрится, когда видишь только одним. Вроде те же потеки, трещинки, паутинка в углу — а нечто незнакомое и пугающее.

Заскрипела клетка, малыш Люк вылез, перебежал ко мне, уселся на грудь. Горячий шершавый язычок заскользил по моей коже. Я прикрыл устало глаза, расслабился и с удовольствием ощущал, как пробегают по телу волны приятной дрожи от его прикосновений. Мысли спутались, и я провалился в полудрёму. Очнулся резко — снилось, что спускался по широкой каменной лестнице, и нога соскользнула в темень, бездну. Вздрогнул всем телом и проснулся.

Я присел на кровати, потянулся за графином с водой и чуть не выронил из рук. Правый глаз видел! И почти также чётко, как левый. От радости я вскочил, схватил в охапку малыша и стал подбрасывать его к потолку. Он не испугался. Наоборот, начал радостно гукать. А оказавшись на полу, тут же юркнул под кровать и выкатил маленький мячик — уселся рядом, как щенок с умильной физиономией — мол, поиграй.

«Здоровье восстановлено на 100%», — возвестила система.

Оказывается, теперь у меня есть магический хорёк, который возвращает здоровье. Прекрасно, так что к врачу я решил не ходить.

Любой лётчик побаивается врачей, медкомиссий — строгие эскулапы могут найти болячку даже у самого здорового парня. Был у нас в полку один мужик — отличный пилот. Как медкомиссия — трусил так, что у него подскакивало давление. Здоровый мужчина, рослый, в плечах и груди широк безмерно, еле в кабине истребителя помещался. А как идти на осмотр к врачу — бледнел, краснел, потел, руки дрожали, шатало его из стороны в сторону, будто на казнь его ведут. Чуть не списали молодца.

Завибрировал коммуникатор и на экране возникла миловидная физиономия Мартина Келлера, адъютанта Дресслера.

— Господин майор, вам следует явиться в кабинет полковника Дресслера, — быстро договорил он и отключился.

Мысленно я чертыхнулся — Дресслеру наверняка доложили о нашей дуэли с Броуди. Правда, кто это мог сделать? Хаббард ведь тоже погиб.

Когда я добрался до кабинета Дресслера, предсказуемо обнаружил там не только полковника, но и Шмидта.

— Майор, — генерал хмуро смерил меня взглядом, будто обдумывал, каким способом лучше казнить: посадить на кол или четвертовать. — Расскажите нам об инциденте с Питером Броуди.

— Мы случайно встретились в столовой, он высказался обо мне нелестно. И я… ну я ударил его.

— Мы это знаем. Свидетели утверждают, что вы вызвали его на какую-то дуэль…

— Нет, это Броуди вызвал меня на дуэль…

— Это ещё что такое? — генерал, развернув массивную голову, бросил взгляд на Дресслера, который лишь скривился.

— Воздушная дуэль, насколько понимаю. Да, майор?

— Да. Это было предложение Броуди. Мы отлетели на побережье. Я там показал фигуры высшего пилотажа. Потом вернулся на базу. Всё.

Почти правда — я действительно демонстрировал высший пилотаж. Но в бою. А для чего, вы думаете, он нужен? Для авиашоу?

— Нет, не всё, — генерал взглядом пытался высверлить во мне дыру. — Вы вернулись, а вот Питер Броуди — нет.

— Не вернулся? Это странно, — я сделал усилие, чтобы голос звучал нейтрально, хотя врать умел паршиво.

И генерал не поверил:

— Вы что-то не договаривается, майор.

— У меня там отказал двигатель…

Дресслер выдохнул трёхэтажное матерное ругательство, которое, скорее всего, означало, что он испугался за меня. Тяжело задышал, побагровела даже шея. Я стал опасаться, что старика хватит удар.

— И как же вы смогли вернуться на базу в таком случае?

— Я отправил самолёт в отвесное пике, турбина завелась. И я смог вернуться. Может быть, у Броуди случилось то же самое, но вернуться он не смог.

— Почему вы не сообщили об этом сразу?

— Виноват, господин генерал. Я как раз шёл к господину полковнику, чтобы доложить, — соврал я второй раз.

Дресслер хмыкнул и отвёл глаза.

— Это просто немыслимо, майор, — проворчал генерал. — За это, весьма короткое, время, что я пробыл здесь, вы проявились себя как нарушающий все мыслимые и немыслимые правила и законы пилот.

Он тяжело встал, заложив руки за спину, медленно прошёлся по кабинету, погруженный в свои мысли. Я с напряжением ждал, какое страшное наказание он придумает для меня. Мысленно перебирал все виды казни и пыток, которые знал, накручивая себя всё сильнее и сильнее.

Шмидт остановился напротив меня, поднял хмурый взгляд блеклых глаз, заставив меня съёжиться до размеров лилипута.

— Значит так, майор, — выдал он, наконец. — Раз Броуди не вернулся, тогда вы… — я затаил дыхание и думал, что грохнусь в обморок. — Вы, как первый пилот, командир экипажа, будете управлять транспортным самолётом, и доставите меня и моих людей назад. Всё понятно?

— Но, господин генерал… — лицо Дресслера вытянулось так, что мне стало его жалко.

Он заткнулся и лишь как-то по-стариковски обмяк в кресле.

Кольнула досада, что придётся бросить здесь всё — ребят, изучение орбитоплана. Но система не дала времени на раздумья: