Ледяное небо (СИ)

Развернувшись, с досадой я увидел троих — двух охранников, которые держали нас на мушке. И рядом с ними высокого статного мужчину, одетого во все белое — шаровары, шёлковая рубаха, сверху вышитый жилет. Правильные и невероятно знакомые черты лица: высокий лоб, выступающий подбородок, идеальной формы нос, резко очерченный рот. Он подошёл ближе:

— Кто вас послал?

— Достойный Восхищения принц Адгер, — поклонился один из охранников. — Они прибыли на летающей машине оттуда, — он махнул рукой в сторону горной гряды, где прятался завод.

— Ясно, — принц сложил руки на груди, не сводя с меня пристального взгляда ярко-голубых глаз. — Вас послал мой брат, — он усмехнулся, но лицо осталось жёстким. — Выбросите их за борт.

Охранники схватили нас сзади за руки и потащили к выходу.

Дверь распахнулась, дохнуло влажным холодом. Заклубились у ног снежные шапки облаков. Сильный толчок в спину и я выпал прямо в пугающую бездну.

Глава 15. Штрафная миссия/Битва на дирижабле. Часть 2-я

Это напоминало падение Алисы в колодец из сказки Кэрролла. Иногда я словно проходил сквозь плоские крутящиеся многоугольники и вновь попадал в пустое пространство без верха и низа.

Я погибал в игре несколько раз и хорошо помнил, какими безумно реалистичными были ощущения — невыносимая боль, смерть, иногда быстрая. Иногда нестерпимо медленная. И всё внутри меня сжималось от страха, когда представлял, как шваркнусь об землю.

Вдруг падение ускорилось, взвыл ветер в ушах, промелькнула неровная стена облаков. Прямо на меня неслась чертовски быстро и неотвратимо мёртвая белая равнина. Инстинктивно я зажмурил глаза, не в силах видеть, как приближается смерть и в то же мгновение услышал: «Вы потеряли одну жизнь. Вы можете восстановить баланс, пройдя штрафную миссию. Принять? Отклонить?»

И не успел ничего выбрать. Хлоп. Я словно спрыгнул с дерева в глубокий рыхлый снег. Выпрямился и огляделся. В окружении чернеющих силуэтов голых деревьев выстроились самолёты, закрытые маскировочными чехлами. Судя по гордо вздёрнутому носу с винтовым двигателем — поршневые истребители. И что-то очень знакомое. Но система тут же прекратила мои мучения, выдав информацию:

Вы открыли новый летательный аппарат.

Тип — истребитель

Модификация — Ла-5ФН

Максимальная скорость, км/ч

у земли — 593

на высоте — 648

Практическая дальность, км — 1000

Максимальная скороподъёмность, м/мин — 1064

Практический потолок, м — 11200

Экипаж, человек — 1

Вооружение — две 20-мм пушки ШВАК, 2х 100-кг бомбы ФАБ-100

Примечание: «Истребитель лучше приспособлен для боя на малых высотах. Продолжительность полёта: 40 минут на нормальной мощности и меньшей на форсаже. В ходе взлёта хвост следует поднимать медленно и не слишком рано. Малый зазор от винта до земли затрудняет пилотирование. Ускорение на разбеге хорошее, и взлётная дистанция относительно короткая».

Хороший самолёт, один из лучших Второй мировой. Особенно его дальнейшая модификация — Ла-7. Может, доведётся и на нём слетать.

— Алёшка, письмо тебе! Пляши! — ко мне спешил высокий рослый парень в светлом полушубке, перетянутым в поясе коричневым ремнём.

Когда он подошёл ближе, я с удивлением узнал в нём Грегора, того самого, из Хеолары. Светлые пряди выбились из-под шапки-ушанки. На раскрасневшемся лице блестели ярко-голубые глаза. Вот тебе на, значит, мы вместе перенеслись во Вторую Мировую.

Я взял из его рук «треугольник», отошёл в сторону от истребителя, рядом с которым появился в системе. Присев на ящик, раскрыл сложенный конвертик. На колени выпала фотокарточка, черно-белая, или скорее выполненная в старинной манере «сепии».

— Марина? Любит она тебя. Пишет и пишет. Ждёт, значит.

Да, это она — Маруна или Марина Зинченко. В черно-белых фотографиях есть какое-то особое очарование, в плавных нечётких линиях, зернистости. Видишь всё, словно за полупрозрачной занавеской — простор для фантазии. Даже на маленькой фотокарточке ощущалась потрясающая энергетика Марины.

— Да, ждёт, — ответил я задумчиво.

— Чего пишет?

— Пишет, что всё хорошо, что работает теперь в лазарете. Работы много, но ей нравится.

— Смотри, чтобы её кто-нибудь не увёл. Там, в лазарете-то, — Грегор подмигнул мне.