Ледяное озеро

– Я уж какой год Люси! Это я нашла тебе работу, а не ты мне. И вдруг я узнаю, что ты говоришь Камилле, что из меня бы вышел хороший доктор. Премного тебе благодарна! Ты как будто меня свысока по плечу похлопал. Что же это получается? С каких пор ты заделался здесь большим начальником? Ты сюда заявился как подопытный кролик, как испытуемая крыса. И вдруг оказываешься чуть ли не в друзьях у Хонигвакса! Мало того, он тебя еще и в Нью-Йорк посылает! В Балтимор! Зачем это, интересно? Когда это случилось, хотела бы я знать? Кто ты, в конце концов, черт подери? Как ты ни с того ни с сего стал лучше во всем разбираться, чем я? Объясни-ка мне это. Я должна в этом разобраться.

Смерзшийся снег на его ботинках понемногу таял, под ними растекалась небольшая лужица. Одна его рука лежала на спинке стула, вторая свисала вниз, как будто гремучая змея лениво скользила по скале, взгляд его оставался холодным, как у зверя, и плотоядно-похотливым, хотя на его жизненно важный орган и были нацелены оба ствола двустволки. Она млела от самого вида его рук, от его длинных, чувственных пальцев.

– Послушай меня, Люси, – начал Энди, на этот раз в его голосе звучала сталь. – Я твой самый верный шанс, тебе пора это понять, и сделать это надо быстро.

– Это ты-то мой лучший шанс? – усмехнулась она. – Теперь я точно знаю, что у тебя крыша едет.

– Я связан с Хонигваксом, потому что теперь я у него начальник охраны. Он меня повысил. Когда он понял, что я могу для него делать, он продвинул меня по службе.

– Что же, интересно, ты можешь для него такое делать?

Теперь он сложил обе руки на спинке стула, как будто хотел по-змеиному вокруг него обвиться, а ноги напоминали змеиный хвост. Длинные волосы свешивались на одну сторону, оттеняя другую половину лица.

– В отличие от расхожего мнения, плохие парни не растут на деревьях. Мы другие, не такие, как все. Я знаю преступный мир, но не хочу больше к нему принадлежать. Мне хватило, я сыт им по горло. Знаешь, как говорят: не хочешь срок мотать – не надо воровать. Я, Люси, срок мотать не хочу. И не буду. Сыт по горло. Теперь хочется для разнообразия пожить как человек. Я девочек люблю, ты ведь знаешь. Но такие, как я, не для этого мира – мне здесь нет места. Так получилось, что Хонигвакс смог меня использовать, и до сих пор с этим все было в порядке.

– А теперь на тебя что нашло – приступ раскаяния? – Двустволка прыгала в ее руках вверх и вниз в такт словам. – Или мне надо тебя пожалеть?

Он провел рукой по волосам, заткнул за ухо выбившуюся прядь. Теперь ей лучше было видно его лицо, ей показалось, что ему хотелось, чтоб она на него смотрела, он хотел ей доказать, что в сложившихся обстоятельствах ему можно доверять.

– Люси, ты попала в беду и вляпалась по самые уши. Ты сама представляешь, что натворила? Этими препаратами ты накормила человек семьдесят – восемьдесят. И половина из них померла.

Она не ответила сразу, взгляд у нее был отсутствующий. А когда заговорила, только спокойно спросила его:

– Половина? – От ужаса ее било мелкой дрожью.

– Да, около половины.

– Значит, половина из этих людей была обречена на смерть, а другие – контрольная группа – получили плацебо? [6]

– Может быть, – допустил Энди. – Так, наверно, и случилось.

– Но ведь мы никогда этим не занимались. Мы же обещали, что никогда не будем давать им плацебо. Мы всегда говорили людям, что будем давать им только самое лучшее из того, что есть, что никаких контрольных групп у нас не будет и никаких подделок под лекарства мы им вводить не собираемся.

– Ну что ж, – заметил Энди, – может, в этот раз так случилось к лучшему.

Его высказывание было похоже на правду, потому что погибло меньше людей. Но ее больше интересовал другой вопрос: с чего это чудовищное предательство началось и на чем оно закончилось?

– Да, я себе отдаю отчет, в какую беду попала, – призналась Люси. – Я всегда знала – что-то в этом роде может случиться, лекарства могут не подействовать. Но никогда даже в страшном сне я не могла себе представить такой исход и, конечно, никогда на такие ужасы не подписывалась.

– Ты не имеешь к этому отношения, – сказал Энди. – Откуда тебе было знать, что такое может случиться?

– Конечно, не имею! – Она даже слегка отпрянула, восприняв предположение Энди как оскорбление. – То есть я, естественно, принимала в этом участие, но понятия не имела, что происходит на самом деле. О Господи! Я же отлично знаю, что и судье, и присяжным на это будет наплевать.

– Где Люк? – резко спросил он.

Люси опустила взгляд на двустволку, потом подняла глаза.

– Он умер, Энди.

Некоторое время они молчали, казалось, эта страшная новость витает между ними в воздухе.

– Расскажи мне, как это случилось, – попросил Энди.