Ледяное озеро

– До этого дело еще не дошло. Но если дойдет, Энди надо будет переиграть.

– О Господи! Ты ведь сможешь это сделать, правда? Ты же решишься на это?

Хонигвакс с решительным видом сложил руки в кулаки и приставил их один к другому. Потом сделал такой жест, будто сломал пополам ветку или прут.

– Сначала я долго думаю, – сказал он, – а потом действую уже наверняка. Мое время настало, я это нутром чую. Я знаю теперь, что предначертано судьбой. Никто не сможет помешать мне достичь цели. Это вовсе не значит, что надо делать глупости, но, если мне придется убрать Люси, я уберу Люси. Я и сейчас смог бы это сделать, но мне надо выяснить, что ей известно. Мне надо знать, с кем она уже успела поговорить. С Энди? И с ним тоже. Можешь во мне не сомневаться.

Камилла спокойно слушала, глядя ему прямо в глаза, потом отвела взгляд в сторону.

– Это дело непростое, – жестко сказал Хонигвакс, – и тебе придется пройти весь путь до конца. Нам церемониться не приходится, на это просто нет времени.

– Не говори мне больше об этом, – прошептала она. – Никогда мне об этом больше не говори. По крайней мере, вслух. И на людях.

Он холодно на нее посмотрел.

– Ты должна быть в курсе всех дел, Камилла. Мне нужны детальные, точные отчеты обо всех твоих встречах с остальными. К крайним мерам придется прибегнуть, только если без этого совершенно нельзя будет обойтись. Но мне нужна исчерпывающая информация.

– Не беспокойся, я буду в курсе. А теперь скажи-ка мне, Винер, как у нас дела на научном фронте? Мы уже у цели? Нашли то, что искали? Мы уже определили фермент интегразы?

Впервые с начала разговора он позволил себе слегка улыбнуться, чтобы как-то развеять мрачную атмосферу.

– Я говорил с Ларджентом. Он думает, что мы нашли сигнальный ген. Он опишет испытания так, как будто их проводили на крысах. Потом надо будет кое-что перевести, а после этого данные будут переданы Гарри Хиллеру. Когда это произойдет, ждать останется недолго. Гарри – блестящий ученый, он выявит сигнальный ген и сообразит, что с ним надо делать, по крайней мере теоретически. Он думает, что ему за это дадут Нобелевскую премию.

– Может быть, он ее и получит.

Хонигвакс рассмеялся.

– Дай Бог ему счастья! Если только я получу где-то около восьми миллиардов, его могут избрать хоть папой римским, мне до этого не будет никакого дела.

– Ну что, богач, надеюсь, ты сможешь за нас заплатить? Мне нужно срочно сматываться. Там меня Кэрол ждет в машине.

Он кивнул.

Камилла взяла его руку в свои и склонилась к его уху.

– Ты, Винер, мозг всего этого дела. Улаживай все проблемы с наукой, устраивай все с деньгами. Только помни, что, когда тебе надо будет сделать что-нибудь быстро и четко, без меня тебе не обойтись. Упрись в это дело рогом. Это сейчас твоя единственная работа. Не парь себе мозги всякими ужасами, выбрось их из головы! Все будет путем, пока мы делаем то, что должны. От одного прокола с Люси все не завалится.

Она встала из-за стола, взволнованная новой задачей, которую ей предстояло решить. По дороге натянула куртку, обмоталась шарфом и вышла на улицу.

Женщина издали увидела, что Кэрол сидит за рулем и делает вид, что ведет машину. Ключи так и торчали в замке зажигания, двигатель работал. Парочка, вышедшая из остановившегося рядом «доджа-караван», в испуге косилась на маленькую девочку, но Камилла Шокет только подумала: «Давай, малышка, учись», – и улыбнулась дочке широкой радостной улыбкой. Но, подойдя к машине, обнаружила, что Кэрол заперла дверцу изнутри.

– Открой, Кэрол. Открой мамочке дверь.

Девочка покачала головой и высунула язык. Камилла показала ей сэндвич с сыром и спросила:

– Хочешь, чтобы мамочка бросила вкусняшку в снег?

Обдумав положение, Кэрол решила, что все-таки будет лучше открыть переднюю дверцу. Сев на место водителя, Камилла велела дочери пересесть на заднее сиденье и процедила сквозь зубы:

– А за эту твою глупую выходку я съем сэндвич сама. Ты сегодня останешься голодной.

Девочка стала громко возмущаться и заплакала, но Камилла Шокет отъехала от ресторана и, нарочито чавкая, принялась за сэндвич с еще теплым сыром.

– Надо же, как вкусно, – сказала она, – даже слюнки текут.

Малышка молотила кулачками в спинку переднего сиденья и истошно вопила, а ее мамочке это казалось очень забавным. Она держала в руке последний кусочек. Кэрол прекратила истерику в надежде, что он достанется ей. Глядя на нее в зеркальце заднего обзора, Камилла рассмеялась, сказала «Оп!», и последний кусок булки с сыром исчез у нее во рту. Она с чавканьем его пережевывала, а потрясенный ребенок, замолчав, смотрел на мать широко открытыми и мокрыми от слез глазами.

На той же неделе, четверг, 3 февраля, и воскресенье, 6 февраля 1999 г.

Трое конспираторов решили встретиться дома у Люси.