Ледяное озеро

В коридоре его ждал Мэтерз.

— Это Пеншо, — сказал он, указав глазами на сотовый телефон. — Он согласен встретиться в управлении, как он считает, для обмена мнениями.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы нашим клиентом оказался Пеншо, — признался Санк-Марс.

— Да, — согласился Мэтерз, — никто не любит арестовывать полицейских.

— Дело не в этом, — резко ответил ему напарник и ткнул через плечо большим пальцем назад, в сторону кабинета. — Мне бы хотелось, чтобы нашим клиентом стал этот тип. Он мне совсем не нравится. — Заметив выражение лица Мэтерза, Санк-Марс спросил: — Что ты ухмыляешься?

— Вам было бы приятнее, чтобы им оказался тот, кого мы заподозрили в преступлении первым, и вам не хочется себе признаться, что мы слишком доверяли настоящему убийце.

— Не стоит, Билл, торопиться с выводами. У нас пока нет оснований считать, что убийца — Пеншо.

— Но по той версии, которую мы сейчас отрабатываем, это он, — заметил Мэтерз и нажал кнопку вызова лифта.

Санк-Марс снова указал большим пальцем в сторону президентского кабинета.

— Он что-то от нас скрывает, — серьезно сказал полицейский. — Помяни мои слова: этот человек чем-то сильно встревожен.

В тот же день в полдень, вторник, 15 февраля 1999 г.

Санк-Марс вошел в большой зал управления и направился к своей кабинке. В последние дни он бывал здесь нечасто — уже несколько раз ему приходилось брать отгулы, чтобы навещать отца. Порой ему недоставало своего рабочего места, где за время его отсутствия ничего не изменилось, разве что груда бумаг на столе стала чуть выше. Новость о его неожиданном появлении разнеслась по отделу — уже через несколько минут ему позвонил лейтенант-детектив Реми Трамбле. Его интересовало, когда он займется кучей нетронутых новых дел, лежащих у него на столе, и попросил зайти к нему в кабинет.

— Я сейчас занимаюсь расследованием убийства, — сказал Санк-Марс.

— Неужели? Давай-ка поглядим. — Его друг бросил быстрый взгляд на лежавшие перед ним бумаги. — Нет, никто тебя пока не переводил в убойный отдел.

Санк-Марс хмыкнул, сел на стул, вытянул ноги и заложил руки за голову. Отношения с начальником у него были давними и дружескими, но все же он должен был ему отчитываться в своих действиях.

— Меня перевел в убойный отдел тот, кто напал на мой дом. Эти два обстоятельства тесно связаны между собой.

— Ты в этом уверен?

— Для меня, Реми, это ясно как день.

Трамбле взял шариковую ручку — это был знак того, что пора настроиться на серьезный лад.

— Эмиль, этим делом занимается Сюрте дю Кебек. Ты ведь знаешь, особой любви к тебе там не испытывают…

— Я работаю с ними в тесном контакте, они высоко ценят мой вклад в расследование этого дела.

Трамбле рассеянно нарисовал несколько кругов на лежавшей перед ним папке для бумаг.

— Такого не может быть, — сказал он.

— Но это так. И это очень хорошо, потому что основным подозреваемым в этом деле является следователь из Сюрте дю Кебек.

Трамбле бросил ручку на стол.

— Быть того не может, Эмиль!

— Он скоро сюда придет поговорить. Посмотрим, как он запоет после этой беседы. Думаю, от него и мокрого места не останется, Реми. Я тебе тогда заранее скажу, чтобы ты связался со своими приятелями из провинциальной полиции и ненавязчиво, спокойно им об этом сообщил.

— Только этого им не хватало! Чтоб крыса у них завелась…

Санк-Марс встал и собрался уходить.

— Обмозгуй это хорошенько, Реми. Продажный полицейский, но с семейными связями на высоком уровне — политическими связями. Так что, когда я с ним закончу, как бы тебе не пожалеть, что ты сегодня вышел на работу.

Трамбле склонил голову набок и подпер ее рукой.

— Давай-ка теперь отваливай отсюда, — сказал он Санк-Марсу, — и больше не возвращайся. А еще заруби себе на носу, — крикнул он ему вдогонку, — там не наша юрисдикция!

Санк-Марс пожал плечами и обернулся к начальнику.

— Что, кстати, там у нас с досье на Люси Габриель и Эндрю Стетлера?

— Если бы ты потрудился взглянуть на свой стол, увидел бы, что они давно там лежат, — сделал ему выговор Трамбле.

Санк-Марс купил по дороге бутерброд, чтобы его спокойно съесть на рабочем месте, пока он будет просматривать интересовавшие его досье под обрывки доносившихся со всех сторон разговоров. Почти вся информация о Люси была взята из сообщений прессы. В конце кризиса в Оке ее арестовали, но не задержали, а потом выдвинутые против нее обвинения были сняты, поскольку полицейские решили тогда сосредоточить внимание на нескольких преступниках-индейцах, а не сажать половину населения резервации. Досье Стетлера его сильно озадачило, поскольку содержавшаяся в нем информация не имела почти ничего общего с тем, что ему удалось узнать об этом человеке раньше.