Ледяное озеро

Тщедушному Чарльзу пришлось прибегнуть к поддержке отца, чтобы для него в полицейском управлении сделали некоторые исключения из правил. Это унижало его по разным причинам. Ему надо было просить отца о помощи. Он слышал, как отец по телефону упрашивал об одолжении высокопоставленных чиновников полицейского управления. В конце концов было принято решение о рассмотрении его дела, и ему пришлось доказывать сидевшим в комиссии полицейским, что в Сюрте дю Кебек принято решение о найме на работу женщин, а многие из них по габаритам такие же, как он. Чарли был готов провалиться сквозь землю, говоря о своем отце и его влиянии, о том, что он не ниже большинства девушек и не слабее их, но ему отчаянно хотелось получить эту работу.

Через определенные промежутки времени его повышали по службе. Никто толком не мог понять, почему это происходит, но среди его сотрудников со временем пополз гнусный слушок, что Чарльза Пеншо двигают по блату. Отец продолжал за ним присматривать. Однажды попросив отца о помощи, сын не мог вдруг ему сказать, чтобы он больше его не поддерживал, и молодой человек вынужден был относиться к этим повышениям как к должному, хоть и понимал, что по совести их не заслуживал.

Тот факт, что он все-таки стал полицейским, льстил его самолюбию, но еще больше он гордился тем, что благодаря форме цвета хаки в его жизни появилась Камилла Шокет. Они оба жили на одном берегу озера — она в небольшом поселке, он в доме, стоявшем особняком. Время от времени она обращала на него внимание, когда он делал покупки в местном торговом центре. Она подметила у него явно холостяцкие привычки — приверженность к замороженной еде, которую дополняли чипсы и пиво. Первый шаг к сближению сделала Камилла.

— Не скажу вам, что питаю особое пристрастие к полицейским, — проворковала она. — Я их просто не знаю. Только мне кажется, что мужчина, который, уходя утром на работу, берет с собой пистолет, интереснее, чем какой-нибудь обычный парень, который проверяет перед выходом, не забыл ли он расческу и калькулятор.

Пеншо не стал с ней по этому поводу спорить. Он и сам считал, что его статус значительно выше, чем у обычных парней. Поэтому он решил, что Камилла, скорее всего, права, и улыбнулся в ответ.

Она сумела так построить их отношения, что для него они стали легкими и необременительными. Поначалу у него были кое-какие опасения в отношении нее, но вскоре они рассеялись. Он не был для нее лучшей парой, но и у нее самой как у матери-одиночки возможности были достаточно ограниченные. Каждый человек несет с собой по жизни груз прошлого, и если у него есть определенные недостатки — такие как низкий рост, заурядность, кривая улыбка, — ей тоже были присущи не только достоинства. Любовь оставалась для него большой загадкой. Камилла делала его счастливым, а он взамен мог ей предложить прочное положение крепко стоящего на ногах человека, имеющего постоянную работу и хорошо относящегося к детям. Он стал ее кавалером, приглашал Камиллу субботними вечерами в рестораны и в кино. Была ли это любовь? Может быть. Она была готова на эпизодические встречи и неуемную страсть в постели, у нее не было необходимости проводить с ним слишком много времени. В общем, они друг другу вполне подходили.

Пеншо принял душ, побрился и надел полицейскую форму. Он пробыл в тот день на работе полсмены, а встречу с Санк-Марсом и Камиллой собирался записать себе как вторую половину рабочего дня. Чем меньше времени оставалось до встречи, тем больше он волновался. Его главная задача состояла в том, чтобы спасти Камиллу, и это будоражило его воображение, потому что должно было превратить его в ее глазах в великодушного, даже в чем-то героического спасителя. Кроме того, он надеялся, что сможет выручить и Люси из этой передряги. Правда, несмотря на то, что главной своей задачей он считал помощь женщинам, Пеншо рассчитывал и на то, что успешное завершение дела и ему принесет определенные личные выгоды. Если он продолжит работать над этим расследованием с Санк-Марсом и они его вместе раскроют, его репутация в участке могла бы взлететь на недосягаемую высоту. К нему стали бы относиться совсем по-другому. Он вовсе не стремился к тому, чтобы перед ним заискивали, как это нередко случалось с Санк-Марсом, просто надеялся, что в конце концов сослуживцы станут относиться к нему с уважением.

Как это было бы здорово!