Ледяное пламя

Холли рывком оттащила Джима от машины и, крепко прижав к груди и всхлипывая, повторяла его имя. Она ждала, что из тротуара вот-вот забьют кирпичные гейзеры, а в нее вцепятся зазубренные клешни или холодные склизкие щупальца. Однако глухие удары стали затихать и Джим начал приходить в себя. Он поднял руку и обнял Холли за плечи.

Враг отступил.

Но она знала: затишье - только отсрочка приговора.

* * *

К "Садам Тиволи" примыкал Мемориальный парк, а еще дальше, за остроконечной чугунной оградой, начиналось городское кладбище.

Джим сбросил скорость и остановился.

- Приехали.

Выйдя из машины, он испытал новый приступ боязни замкнутого пространства, хотя в отличие от прошлого раза находился на улице. Казалось, каменное серое небо придавило могильные плиты, и гранитные квадраты и треугольники торчат из земли, как древние обломки потемневших от времени костей. В тусклом мертвенном свете деревья стали серыми и огромными, словно собирались вцепиться в него своими ветвями.

Джим обошел вокруг машины и присоединился к Холли.

- Идем.

Холли взяла его за руку, и он мысленно поблагодарил ее за помощь. Они направились к могиле родителей отца Джима, которая располагалась на небольшом склоне, хотя кладбище в основном было ровное. Их взглядам представилась прямоугольная гранитная плита, одна на две могилы.

Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Джим с трудом сглотнул застрявший в горле ком.

На правой стороне памятника было выбито имя: "Лена Луиза Айренхарт".

Джим неохотно прочел дату рождения и смерти. Она умерла в пятьдесят три года, и после ее смерти прошло почти четверть века.

Наверное, испытанное им потрясение можно сравнить с промыванием мозгов. Ложные воспоминания исчезли, и прошлое стало похоже на туманный пейзаж, очертания которого теряются в жутком неверном свете спрятавшейся за тучами луны. Он неожиданно лишился возможности оглянуться на прожитые годы и уже не может доверять своей памяти. Самые ясные картины, стоит только взглянуть на них поближе, могут оказаться хитрой игрой теней.

Сбитый с толку и испуганный, он еще крепче сжал руку Холли.

- Почему ты меня обманул, сказал, что она умерла пять лет назад? - осторожно спросила Холли.

- Я не обманывал. По крайней мере.., не понимал, что делаю. - Джим уставился на блестящий гранит, точно могильная плита служила окном в прошлое и он пытался в нем что-то разглядеть. - Я помню, как проснулся однажды утром и понял, что ее больше нет. Это случилось пять лет назад. Я тогда снимал квартиру в Ирвине. - Он прислушался к звуку собственного голоса, будто говорил не он, а кто-то другой, и поежился, словно от холода. - Я оделся.., купил цветы и поехал в Нью-Свенборг... Потом пришел сюда.

Он замолчал, и Холли, выждав некоторое время, спросила:

- В тот день больше никого не хоронили?

- Не помню.

- Может быть, ты запомнил кого-нибудь из посетителей?

- Нет.

- На могиле были другие цветы?

- Не знаю. В памяти осталось только, как я опускаюсь на колени, кладу цветы, которые для нее купил... И плачу... Плачу и не могу остановиться.

Немногочисленные посетители кладбища посматривали на него сначала с сочувствием, потом смущенно отворачивались и спешили уйти, поняв, что с ним творится что-то неладное. Джим ясно помнил исступление, которое владело им в тот день, и растерянные взгляды прохожих. Ему хотелось разрыть могилу, лечь рядом с бабушкой и накрыться землей, точно одеялом. Однако события, предшествовавшие приезду на кладбище, совершенно выпали из памяти.

Джим снова взглянул на дату смерти: "25 сентября" - и его словно пронзило током.

- Что с тобой, Джим? - спросила Холли.

- Это тот самый день, когда я приезжал сюда. Двадцать пятое сентября - день ее смерти. Но я приезжал пять лет назад. Значит, была девятнадцатая годовщина... Но мне тогда казалось, и я стал так думать, что она только что умерла.

Оба молчали.

В темном небе появились две большие черные птицы и с пронзительным клекотом скрылись за верхушками деревьев.

- Может быть, ты не хотел поверить в ее смерть и поверил, что ее не стало, только через девятнадцать лет после того, как это случилось... Поэтому тебе и казалось, что Лена умерла всего пять лет назад. Ты считал датой смерти тот самый день, когда пришел сюда с цветами.

Джим сразу понял, что она попала в самую точку, но разгадка не принесла ему облегчения.

- Но Боже мой, Холли, ведь это безумие.

- Нет, - спокойно ответила она. - Это самозащита. Стена, которой ты окружил детские переживания того времени. - Она помедлила и, глубоко вздохнув, спросила:

- Джим, отчего умерла твоя бабушка?

- Она... - начал он и запнулся, удивленный тем, что не помнит причину смерти Лены Айренхарт. Сплошной туман в голове. - Я не знаю.

- Мне кажется, она умерла на мельнице. Джим оторвал глаза от могилы и взглянул на Холли. Ее слова заставили его внутренне напрячься, но он не понимал, откуда возникла внезапная тревога.

- На мельнице? Почему? Откуда тебе известно?

- Помнишь сон, который я тебе рассказывала? Мне снилось, что я поднимаюсь по ступенькам и из окна мельницы смотрю на пруд. Отражение в стекле принадлежало твоей бабушке.