Ледяное сердце

- Идём. - Мадара положил руку на талию девушки и увлёк за собой, развернувшись спиной к Хидану. И тут язычник вспомнил!

- Куро! - Окликнул он. - Ты ведь, Куро, так?

Мадара остановился и поглядел на язычника.

- Я не Куро. - холодно бросил мужчина. - Моё имя Учиха Мадара.

- Но.. Как же...

- Куро никогда не существовал. - Учиха развернулся и ушёл вместе с блондинкой, оставив Хидана в недоумении.

Зайдя в комнату, Учиха закрыл дверь и укоризненно поглядел на блондинку. Та виновата улыбнулась.

- У меня два вопроса: зачем ты его привела и почему на нём только плащ? - Брюнет прислонился спиной к стене, сложил руки на груди и выжидающе уставился на девушку.

- Ну, а куда его ещё было вести? Тем более мне его тело пришлось полностью восстанавливать, а некоторые органы и ткани с нуля делать. Так что его тело пока не устойчиво и зачастую барахлит: то кости ломаются, то ткани рвутся. Я бы хотела за ним понаблюдать некоторое время.

- В таком случае, я не думаю, что он будет нам полезен.

- Бесплатная рабочая сила. - Пожала плечами Алиса. - Его можно будет потом, как наёмника куда-нибудь сдать.

- Почему он голый?

- Ну, я кроме плаща ничего не взяла, а его одежда испорчена. Можно было бы твою одежду взять...

- Нет уж, фонд помощи всяким воскрешённым я открывать не собираюсь. - Перебил её Мадара и тяжело вздохнул. - Ладно, утром разберёмся с твоим ходячим результатом эксперимента.

Учиха почесал затылок и, стянув с себя рубашку, кинул на кресло, после чего плюхнулся в кровать. Алиса вздохнула и пошла в душ, а после и переодеваться.

Мадара проснулся неожиданно резко и подскочил на кровати, затравленно осмотрелся. После чего тяжело вздохнул и потёр лицо. Кошмары. Его снова мучали кошмары, хотя кошмарами это назвать сложно. Давние воспоминания нелёгкой жизни в военное время, искажённые сном. Да и так ли искажённые?

Мадара тихо поднялся и, подойдя к окну, уставился на улицу. Недалеко виднелась тёмная полоса леса. На тёмном ночном небе, усыпанным звёздами, плыло небольшое облачко, скорее напоминающее кляксу или грязь. А большая круглая луна дарила бледный холодный свет.

Учиха вздохнул. Воспоминания, растормошённые переносом склада, конечно, забудутся и вновь поблекнут где-то на дне памяти. Но сейчас они казались необычайно яркими и подробными, будто он пережил всё вновь. Всё же для ребёнка война, особенно если ребёнок в роли солдата, отпечатывается на всю жизнь. Постоянные бои и кровавые расправы не проходят бесследно. Однако это понимаешь лишь после, а для ребёнка, воспитанного в условиях военного времени, в радость убить врага и защитить близких. Иллюзия героя, собственной непобедимости, которая очень быстро развеивается, обнажая жестокую, кровавую реальность. Дети они не злые, нет. Злоба приходит со временем, как и ненависть. А дети безжалостны, потому что не знают ещё, что это, жалость. Потому что не умеют ставить себя на место убитого врага, потому что считают себя главными, потому что сами ещё слишком мало видели и слишком мало знают. Детский эгоизм...

- Мадара, что случилось? - Услышал мужчина сонный голос своей избранницы и повернулся, мягко улыбнувшись.

- Всё нормально. - Негромко отозвался брюнет, любуясь девушкой. В лунном свете она была похожа на богиню, ночную грёзу, которая утром исчезнет, оставив лишь сладкие воспоминания. Но от осознания того, что это не так, на душе становилось тепло и до странности легко.

- Иди спать. - Позвала блондинка.

Учиха не ответил. Постояв ещё немного, вернулся в кровать и, обняв девушку, уткнулся носом ей в грудь, с удовольствием вдыхая знакомый запах. Девушка, тепло улыбаясь, поглаживала брюнета по волосам, чуть перебирая чёрные пряди. Учиха закрыл глаза, блаженно улыбаясь. Страх от ночных сновидений ушёл, как и неприятный осадок. Близость любимой успокаивала, а простая ласка расслабляла.

- Опять кошмары? - Совсем тихо, практически шёпотом спросила девушка.

- Угу... - Лениво отозвался Мадара, не желая врать.

- Расскажешь?

- Не-а.

Учиха прекрасно знал, что расскажи он то, что ему приснилось, то действительно станет легче. Делясь своим страхом, перестаёшь так сильно бояться. Однако Мадара просто не хотел разговаривать. Возможно, утром расскажет, если вспомнит его к тому времени. О, Мадара бы с удовольствием забыл бы очень многие вещи из своего прошлого, именно придал бы забвению, стёр бы их из памяти, если бы мог. Стёр бы воспоминания о войне и постоянных сражениях, о погибших братьях, которых не смог защитить, о родителях, о друге, который стал врагом, о Конохе, в которой ему не нашлось места, о клане, который его предал. О решающей битве с Хаширамой, после которой жизнь Учихи начала новый виток. Да, стёр бы всё вплоть до этого нового этапа, чтобы кошмары больше не приходили, чтобы забыть всё. Но носитель Шарингана не будет этого делать. Он не хотел забывать обо всём навсегда. Не хотел терять часть себя. В конце концов, именно благодаря таким событиям он и стал тем, кто он есть. Да и, по секрету, не мог он себе память стереть.