Ледяное сердце

Просыпаться было тяжело. Сознание приходило какими-то рывками, то и дело пропадало, из-за чего он вновь погружался в странные психоделичные бредовые ведения. Тело болело и казалось до странности тяжёлым, чужим. Дышать было сложно: каждый вдох обжигал лёгкие и, казалось, грудь разрывалась от боли. Итачи с трудом открыл глаза и попытался осмотреться, однако увидел лишь размытые пятна. Попытка пошевелить руками не дала результата, словно рук и не было вовсе. Итачи закрыл глаза и попытался хоть как-нибудь отстраниться от ощущений, но не вышло. Хотелось выть и кричать, но брюнет не мог и звука выдать. Горло словно расцарапала кошка. Впрочем, его всего будто изрезали на куски, а потом сшили заново. Ужасное чувство, хотя это слово не описывает того, что испытывал Учиха. Сколько он в таком состоянии пролежал, парень не решался сказать. Может, день, а может целый месяц или даже больше. Его то тошнило, то бросало в жар, а потом неожиданно в холод, болела голова, и сердцебиение было неровным, прерывистым.

Порой он слышал голоса, но приглушённо, будто кто-то говорил за стеной. Чаще женский, приятный и мелодичный. Реже мужской, глубокий и бархатистый.

Постепенно боль уходила, а контроль над телом восстанавливался, как и зрение. Когда Итачи полностью очнулся от полубредового состояния, то некоторое время просто лежал, смотря в потолок. Потом повернул голову на бок, разглядывая комнату и удивляясь, когда его зрение стало таким хорошим. За всё то время, пока он здесь лежал, разглядеть парень успел крайне мало, а запомнить или осмыслить увиденные вещи и вовсе не смог.

Учиха лежал на двуспальной кровати в просторной комнате, сделанной в светлых тонах. Только комната выглядела какой-то необжитой, будто была совсем новая. Итачи моргнул и на несколько секунд зажмурился. Глаза чесались. Парень провёл рукой по лицу, потёр глаза и попытался сесть. Вышло столько с третьей попыткой. Посидев около минуты, Итачи попробовал подняться, но тут же свалился на пол. Ноги нещадно болели, словно в них вонзили сотни раскалённых игл. Брюнет поморщился и с трудом приподнялся на локтях.

- Ух ты... Кто очнулся. Ну что, спящая красавица, сложно в новом теле ходить, м? - Послышался насмешливый мужской голос.

Итачи посмотрел на дверь. Там, прислонившись к косяку стоял... Учиха даже не знал, как его назвать-то правильно. Вроде бы на человека похож, только вот чешуйчатый хвост, острые когти и чешуя на руках и ногах, да ещё и странные глаза говорили об обратном. В дверях стоял высокий, худощавый мужчина с белыми волосами, которые на концах становились чёрными и имели зеленоватый отлив. На руках и шее были видны изломанные острые линии странной татуировки. Незнакомец чуть склонил голову, с ехидной ухмылкой глядя на парня, лежащего на полу. Только глаза оставались холодными.

- Думаю, хозяйка будет рада, что ты очнулся и не сдох. В конце концов, столько сил на тебя угрохали, что было бы обидно. - Мужчина провёл когтистой рукой по лицу и волосам, убирая с лица мешающиеся пряди.

- Я... умер? - Тихо спросил Итачи, не узнав собственного голоса. Слишком хриплый.

- Нет, хотя лично мне очень жаль. Да и твой смертный братец очень способствовал твоей кончине, ласка. - Итачи поморщился, ухмылка демона стала шире. - Хотя... Да, ты умер.

Мужчина хохотнул.

- Где я?

- В гостях у некроманта и... хм... ещё кое-кого. - Незнакомец широко улыбнулся, оскалив ровные и острые, как у хищника, зубы. Итачи вздрогнул. Кисаме тоже часто так скалился, но, по сравнению с его акульими зубами, у этого были словно иглы.

- Кто ты?

- Ласка, тебе не обязательно это знать. - Неожиданно демон брезгливо поморщился. - Лучше бы ходить научился. А то тебя убить чисто из жалости хочется.

Мужчина развернулся и ушёл, махнув хвостом. Итачи сжал кулаки и скрипнул зубами. Ощущать собственную слабость было противно, ещё хуже становилось от слов демона. Парень попытался подняться, но ничего не вышло. Ноги не слушались и жутко болели. Сжав зубы, брюнет попробовал встать на четвереньки. Получилось, увы, попытки с десятой, а то и больше. Но Учиха всё равно радовался маленькой победе над собственной немощностью. Кое-как удалось доползти до кровати и забраться на неё. Сев, парень принялся растирать ноющие ноги, попутно осматривая комнату.

Недалеко от двери стоял угловой диван, рядом с ним кофейный столик. У стены пара шкафов с книгами, полки были пусты. Рядом с кроватью тумбочка. Чуть дальше окно. Итачи обернулся. Позади него, у стены, стоял комод и шкаф для одежды. Так же был письменный стол и стул. На столе лежали листы бумаги и карандаш. Так же была настольная лампа. Сбоку от входной двери была ещё одна, по-видимому, в ванную комнату. И всё же комната выглядела слишком необжитой.