Ледяное сердце

— У Эрика в свое время была семья, детектив Коннор. Когда он служил в армии, в войсках специального назначения. Жена и двое детей: Хизер, Дэнни и Донн. Дэнни было пять лет, а Донну — два с половиной. Все они жили в Эр-Рияде, в Саудовской Аравии. Эрик был прикомандирован к американскому посольству, он никогда не говорил нам, для чего. Вот так — войска специального назначения. Говорить о том, чем ты занимаешься, служа в них, нельзя.

— Разумеется.

— Они убили его семью. Один из членов королевской семьи в быстроходной машине — «феррари». Хизер везла детей в прогулочной коляске по главной улице, неподалеку от большого торгового пассажа. Этот человек мчался на большой скорости и сбил их насмерть.

— Боже мой!

— Наших внучат.

— Помимо горя Эрика оскорбило то, как правительство, наше правительство, отнеслось к нему. Убийца так и не понес наказания. Саудовцы заявили, будто Хизер неосторожно переходила улицу и что это была ее вина. Они предложили Эрику деньги — сто пятьдесят тысяч долларов наличными, — добавил преподобный Боб.

— Пятьдесят тысяч за каждую жизнь, — прошептала Мэри.

— Эрик обратился к армейскому командованию и к посольству за помощью. Он хотел восстановить справедливость. Государственный департамент предложил ему взять деньги. В государственных интересах.

— Эрик подал в отставку. После этого он совершенно изменился.

— Еще бы.

— Мне хотелось, чтобы он поговорил с нами об этом, — продолжала Мэри. — Со мной, с отцом, с кем угодно. До этого Эрик всегда говорил. У нас была открытая семья. Или по крайней мере так мне казалось.

Она покачала головой. — Именно так все и было, дорогая, — подтвердил Боб. — К событию столь тяжелому приготовиться нельзя.

— Давно ли вы работаете с ним? — спросила Петру Мэри.

— Несколько месяцев.

— Уверена, он мало говорит, правда?

— Правда, мадам.

Петра вспомнила: полный горечи взгляд Эрика после беседы с Рэндолфом Драммондом. Эрику этот человек сразу не понравился. Этот пьяница мог бы наехать и на его семью и убить всех.

— А вот теперь еще это, — вздохнула Мэри Шталь. — Не знаю, как это скажется на нем.

— Он поправится, — проговорил Боб. — Кто знает, может быть, после этого Эрик снова станет открытым.

— Может быть, — с сомнением произнесла Мэри.

— Самое главное сейчас, чтобы он выздоровел, дорогая.

— У него такая депрессия. Мы должны что-то сделать, — промолвила Мэри и обратилась к Петре: — У вас есть дети?

— Нет, мадам.

— Возможно, когда-нибудь вы это поймете.

Петра провела со Шталями еще три часа. Наступил вечер, и родители Эрика удалились на час, чтобы позвонить кому-то из своих.

Петра вошла в ОИТ.

— Ему значительно лучше, детектив, — сказала сестра. — На удивление лучше, в самом деле. Жизненно важные органы не повреждены, температура слегка повышена. Он, наверное, был в очень хорошей форме.

— Да. — Петра кивнула.

— Копы, — продолжала сестра. — Мы любим вас, и нам крайне неприятно, когда случается такое.

— Спасибо, мне можно войти? Сестра посмотрела сквозь стекло.

— Конечно, но в халате, и еще я покажу вам, как вымыть руки. В желтом халате из бумажной ткани Петра подошла к кровати Эрика. Он был укрыт от шеи до кончиков пальцев ног, подсоединен к многочисленным трубкам для внутривенного вливания и катетерам с различными сверхсовременными штучками.

Глаза закрыты, рот приоткрыт. В ноздри вставлены кислородные трубки.

Такой уязвимый. Молодой.

Поскольку раны в области живота видно не было, Эрик выглядел неплохо. Если убрать все эту аппаратуру, то можно было бы подумать, что он мирно спит.

Петра положила руку в перчатке на его пальцы.

Цвет лица у него улучшился. Все еще бледный, как обычно, но уже без этих зеленых пятен, от которых бросало в дрожь.

— Ну и попал же ты в переделку, — прошептала Петра. Эрик ровно дышал. Его жизненно важные органы оставались в норме. Он не слышал ее. И это было хорошо.

Неплохой парень с виду, если не принимать во внимание его личностных качеств.

Раньше Петра считала его человеком с причудами, теперь познакомилась с ним как с еще одной жертвой.

Жизнь подобна призме. Видишь вещь в зависимости от того, какой стороной ты ее повернул.

Мать Эрика сказала, что у него депрессия. Порой люди с депрессией, не решаясь покончить с собой, выясняют отношения с полицией, вынуждая ее применить силу.

Они называют это самоубийством с помощью копа.

Не выбрал ли Шталь самоубийство с помощью преступника?

Опытный парень, со всей своей спецназовской подготовкой, как он допустил, чтобы его полоснул ножом какой-то там Шулль?

Чудеса да и только.

Петра снова посмотрела на него.

Совсем недурен собой. Пожалуй, даже красивый, правда. Она попыталась представить себе, каким он был в молодости — загорелым, беспечным, когда скользил по волнам.

— Эрик, ты просто обязан выздороветь.

Ответа не последовало. Как и тогда, когда они вместе ездили на машине.

Петра погладила его пальцы и ощутила через резиновые перчатки их тепло.

— Ты непременно выживешь, детектив Шталь. И тогда нам с тобой будет о чем поговорить.

52

Мы с Элисон лежали голыми в ее кровати. Моя левая рука покоилась на ее шее.