Ледяное сердце

— И деньги. Наш фонд выделяет гранты. Ничего чрезмерного. Каждый артист получает пятнадцать тысяч долларов в качестве пособия.

— По-моему, это очень щедро.

— Штеф — сама щедрость.

— Каким образом мистер Шабо находит артистов? Как он, в частности, нашел Василия Левича?

— Через агента Василия в Нью-Йорке. Теперь, когда наши концерты обрели известность, с нами часто связываются. Агент послал Штефану пленку, Штефан прослушал ее и решил, что Василий вполне подходит. Штефан предпочитает принимать либо солистов, либо небольшие коллективы. Для больших оркестров мы не очень подходим.

— За какое время до концерта были закончены необходимые формальности?

— За несколько месяцев. Нам нужно много времени, чтобы подготовиться. Акустика, освещение, выбор поставщика закусок и напитков для приема. И разумеется, заблаговременная реклама. Так, как она обычно делается.

— А именно?

— Сообщения о мероприятии через специально подобранные радиостанции. КВАК, радиостанция, рекламирующая классику, передает сообщения о нашем концерте дважды в день за две недели до концерта. Это соответствует нашему бюджету и нашим намерениям. Мы не можем обслуживать большие массы людей, да и не хотим этого делать.

— Восемьдесят пять человек в вашем списке гостей, — заметил Майло. — Почему не распределить места заранее?

— Штефан оставил несколько дополнительных мест для аутсайдеров, чтобы подчеркнуть нашу гражданскую позицию.

— Еще какая-нибудь реклама, помимо радио?

— Мы этого не делаем, — ответил Лоу. — Избыток известности порождает больший спрос на билеты. Мы не в силах удовлетворить его.

— Сегодня вечером именно так все и было?

— Думаю, да. — Лоу нахмурился. — Нельзя серьезно считать, что это сделал кто-то из публики.

— Пока я рассматриваю все возможные версии, сэр.

— Вот вам моя: кто-то проник сюда без приглашения. Дело в том, что любой мог пройти за дом для игры в пул и зарезать Василия. Бристоль — улица, открытая для всех, нам не хочется жить за высокими стенами.

— Зачем Левичу понадобилось идти туда?

— Возможно, он хотел прогуляться и снять напряжение после концерта. — Лоу пожал плечами.

— Вам известно, когда он ушел с приема?

— Нет. Люди во время приема бродят туда-сюда. Штефан советует артистам оставаться на приеме. Оставаться в собственных интересах — заводить знакомства. Как правило, артисты так и поступают. Василий просто ускользнул.

— Он что, стесняется людей? Прячется в своей комнате?

— Да, но ему нравилось гулять по саду вечером. По окончании репетиций. Гулять одному.

— А гости вне дома тоже бродили туда-сюда?

— Мы этого не поощряем, стараемся удерживать их внутри. Чтобы не давили растения и тому подобное. Впрочем, это отнюдь не значит, что мы ставим вооруженную охрану.

— Никаких вооруженных охранников, только один сотрудник службы безопасности, — констатировал Майло.

— Ради соседей. Они не хотят, чтобы на Бристоль царила атмосфера, напоминающая гестапо. Да и не возникало необходимости содержать армию охранников. Мы находимся в самом безопасном районе города. Вопреки сами знаете кому.

— Единственный забор с тыльной стороны участка.

— Верно, за теннисным кортом, — подтвердил Лоу.

— Какова общая площадь участка?

— Чуть более двух акров.

— Какие конкретно задачи стояли перед сотрудником службы безопасности?

— Обеспечивать безопасность во всех смыслах этого слова. Уверен, он не был готов к… серьезному происшествию. Это же не концерт музыки в стиле рэп. Средний возраст слушателей, вероятно, лет шестьдесят пять. Их поведение безупречно.

— В том числе и аутсайдеров?

— Когда идет концерт, Штефан превращается в своего рода солдафона. Он требует полной тишины. Он отдает предпочтение музыке умиротворяющей — Шопену, Дебюсси, всему самому лучшему.

— Вы разделяете вкусы мистера Шабо? Лоу снова расплылся в улыбке.

— Мне больше нравятся техно-рок и Дэвид Боуи.

— Планируются ли в концертном зале выступления мистера Боуи на этот год?

— Мистер Боуи нам не совсем по карману. Да и нервы Штефана не выдержали бы такого удара. — Он отогнул черную блестящую манжету и посмотрел на черные блестящие часы.

— Давайте посмотрим комнату Левича, — сказал Майло.

* * *

— Большой дом, — заметил Майло, когда мы поднимались по лестнице.

— Семейство Штефана бежало из Венгрии в 1956 году. Он тогда был подростком, но им удалось засунуть его в большой пароходный сундук. А это означало многие дни без пищи и туалета. Было лишь несколько отверстий для доступа воздуха. Я бы сказал, что он вполне заслужил дом подобных размеров, не так ли?

Справа от лестничной площадки располагались две огромные спальни — Шабо и Лоу. Сквозь открытые двери обоих помещений поблескивали парча и дамаст, были видны полированные деревянные вещи и мягкое освещение. Слева находились три гостевых многокомнатных помещения, менее пышных, хотя и стильно оформленных.

Комната, в которой Василий Левич провел последние две ночи, была опечатана. Майло снял ленту, и я последовал за ним внутрь. Том Лоу стоял в дверях.

— А мне что делать? — спросил он.