Ледяное сердце

— Бросила им вызов своим очарованием.

— Чайна была еще той стервой. И представьте себе, вы первый коп, который спрашивает меня о ней как о личности. А что с другими ребятами? Умственно отсталые, что ли?

— О чем они спрашивали?

— Задавали вопросы подобно Джо Драгнету. Факты и ничего, кроме фактов. В котором часу она ушла из студии, чем занималась несколько предшествующих дней, с кем вместе принимала наркотики, с кем совокуплялась. Никаких попыток разобраться в том, что она собой представляла как человек. — Из его ноздрей вышел дым и быстро рассеялся в воздухе, пропитанном смогом. — Было ясно, что они презирают и нас, и ее и винят во всем стиль нашей жизни.

— Полагаете, ваш образ жизни как-то связан со смертью Чайны?

— Кто его знает? На самом деле я не вижу во всем этом смысла.

— Потерпите меня, — попросил я. — Мне необходимо разобраться в обстановке.

— Какой именно?

— В той, которая позволит заключить, что дела оркестра шли в гору. Были разговоры о контракте с ведущей фирмой звукозаписи. Это правда?

Бранкуси сел прямее. Ностальгия прибавила ему энергии.

— Более, чем разговоры. Нам действительно повезло. Сделали показательное выступление у «Мадам Бо», где присутствовали представители «А энд Р»[4]. В тот вечер мы были по-настоящему в ударе. На следующий день нас вызвали на беседу с Мики Джиттльсоном. Знаете, кто это такой? — Я отрицательно покачал головой. — Ведущий импресарио. Ведущая клиентура. — Бранкуси быстро перечислил оркестры, среди них несколько знакомых мне. — Ему очень хотелось представлять «Чайна уайтбой». Если бы он оказал нам поддержку, дела быстро пошли бы в гору.

— Вы сказали «хотелось».

— Умер, — пояснил Бранкуси. — В прошлом году. Рак легкого. Этот идиот слишком много курил.

Он стряхнул пепел и хихикнул.

— Как пошли дела с Джиттльсоном?

— Чайна сорвала первую встречу. Разыграла настоящий припадок. Заявила, что Джиттльсон представляет все самое порочное в музыкальном бизнесе, и она не станет предательницей. Это удивило, поскольку во время показательного шоу именно Чайна пришла в возбуждение, увидев сидящего в зале Джиттльсона, и сообщила нам за кулисами, что это именно тот человек, который нам нужен. Во время второго отделения она подошла к его столику, заговорила с ним, желая познакомиться, только что на колени к нему не садилась. Вреда от этого никакого не было бы. Джиттльсону, старому козлу, нравилось трахать талантливых див.

— Чайна флиртовала, — заметил я, пытаясь представить себе эту картину.

Бранкуси засмеялся.

— Чайна не владела легким женским флиртом. Но при желании она могла разыграть сексуальное представление.

— Игра по методу Станиславского?

— Что вы имеете в виду?

— Это было реальным или только изображалось? Насколько активна она была в сексуальном плане?

— Весьма активна. И все с девушками. Ее интересовали только девушки. — Рассматривая движущиеся по Кауэнге автомобили, Пол, похоже, начал терять интерес к беседе. — Типичная Чайна.

— Легко поддающаяся переменам настроения, — добавил я. Он бросил сигарету на тротуар, и она лежала там тлея. — Вы говорили о первой встрече. Джиттльсон не отрекся от вас совсем после первоначального отказа?

— Он отнесся к этому спокойно. Считая нас перспективным оркестром, он назначил нам новую встречу. Однако месяц спустя Джиттльсон уехал в Европу и обещал встретиться с нами после того, как вернется. Он предложил нам сделать несколько новых записей. Именно поэтому мы и были тогда в студии. Нам хотелось записать в качестве образца такой компакт-диск, от которого Джиттльсон просто ошалел бы. И у нас получалось. Лабали во всю силу. Мнение Чайны изменилось — теперь Джиттльсон был клевым парнем. Теперь Чайна была согласна, у нее появился побудительный мотив. Вот такая она. Даже под кайфом она умела сосредоточиться.

— Под сильным кайфом?

— А есть какой-нибудь другой?

— Ну и что же случилось?

— Сеанс звукозаписи шел прекрасно. Чайна начала возбуждаться по какому-то поводу, может, в связи с тем, что кто-то что-то сказал по поводу аудиосистемы. В подобное состояние Чайну могло привести все, что угодно, например, занавески, висящие не по ее вкусу. У Чайны начался нервный припадок, она бросила нас и исчезла.

— Ни слова не говоря о том, куда она пошла?

— Ни слова, только «пошли вы все на…». Мы решили, что Чайна вернется, как это с ней всегда случалось. Периодические приступы ярости были стилем ее жизни. — Он вынул еще одну сигарету и прикурил ее от зажигалки типа «Дональд Дак». — Оппозиция, — пояснил Бранкуси, помахав зажигалкой, прежде чем потушить ее.

— Что стало с номерами, записанными вами в тот вечер? — спросил я.