Ледяное сердце (СИ)

Единственный шанс избежать участи заговоренного удавом кролика — уйти прямо сейчас, но ведь она была горничной, а он — самым могущественным из их постояльцев. Одно его слово — и хозяин вышвырнет ее на улицу, позаботившись о том, чтобы девушка не нашла себе хорошей работы. Но нет, не в этом было дело, она страшилась не потерять место, а того, что ей и хотелось, и не хотелось уйти одновременно.

Он такой необыкновенный, совсем не похожий на тех людей, что она встречала прежде; посмотришь на него — сразу видно, что перед тобой, благородный человек. Такие тонкие черты лица, такая мягкая, атласная на вид кожа, такой голос, низкий, вибрирующий; слова, будто бабочки, порхают, бьются крыльями о стенки тонкого сосуда ее души, озаренного мягким теплым светом. Взмахи невидимых крыльев не дают ему угаснуть, манят в неведомую даль, шепчут о том, что там, за горизонтом, в этой таинственной неведомой стране найдется место и для нее, простой служанки Эгюль.

— Так ты боишься меня?

На этот раз она покачала головой и низко опустила голову.

Пустые надежды! Выкинуть, выкинуть навсегда из памяти чарующие синие глаза! Каждый должен знать свое место, у каждого свой потолок, выше которого не прыгнешь.

— Тогда выпей со мной. Всего один бокал.

Эгюль долго колебалась, но, наконец, согласилась. В конце концов, ничего плохого она не делает, просто выпьет хереса, пожелает постояльцу спокойной ночи и уйдет к себе, лелея в сердце очередную мечту.

Херес оказался крепким, на миг у нее даже закружилась голова.

— Все, тебе хватит! — Рандрин с улыбкой забрал у нее недопитый фужер. — Наверняка, до этого ты не пила ничего такого крепкого.

— Только пиво и сидр, — честно призналась девушка. Она немного захмелела, страх и скованность отступили.

— Тогда я тебе точно больше не налью. Ну, — Рэнальд сел, откинувшись на спинку кресла, предлагая собеседнице устроиться в таком же кресле напротив, — расскажи мне еще что-нибудь о себе.

— Да что рассказывать, сеньор, — залилась краской Эгюль, — я девушка простая, у меня даже фамильного имени нет.

— Ты говоришь так, будто это позорно.

— Но ведь я по сравнению с Вами…

— А ты не сравнивай, — он подмигнул ей. — Сколько тебе лет, Эгюль?

— Двадцать два, сеньор. — Почувствовав на себе его оценивающий взгляд, девушка плотнее запахнула шаль.

— Повезло твоему жениху, — Рандрин налил себе еще хереса.

— У меня нет жениха.

В комнате было так тепло и уютно, что не хотелось уходить. Эгюль разомлела и решилась ослабить мышцы спины.

— Странно. У такой красивой девушки — и вдруг нет жениха?

— Да кто ж меня возьмет? — со вздохом пробормотала Эгюль, в который раз прокрутив перед глазами картинку своего безрадостного существования. — Таких, как я, со смазливыми мордашками, много.

Рэнальд покачал головой:

— Ты не права. Будь я содержателем этой гостиницы, непременно бы на тебе женился.

— Вы шутите?

— Отнюдь. Ты очень красивая милая девушка, и у тебя холодные пальцы. Ну-ка, протяни руку.

Выпрастывав руку из-под шерстяного платка, Эгюль положила ее на стол. Маг осторожно коснулся ее, зажал между своими ладонями. По сравнению с его, ее руки казались ледышками.

— Я же говорил, ты замерзнешь, — с укором проговорил Рэнальд. — Шутка ли, выйти на улицу в холодную ночь в одной ночной рубашке!

Девушка вновь потупила взор и улыбнулась. Ей были приятны его прикосновения, от тепла его рук веяло такой уверенностью и надежностью, что хотелось вцепиться в них и никогда не отпускать.

— Ты дрожишь?

Да, она дрожит, но вовсе не от холода.

Не отпуская ее ладони, он встал, подошел к Эгюль и обнял ее на плечи. Девушка отшатнулась; от неловкого движения соскользнул платок. Рэнальд наклонился и поднял его.

— Ты мне нравишься, Эгюль, — он смотрел ей прямо в глаза, и этому взгляду нельзя было не верить. — Да, ты можешь возразить, но это правда. Я обратил на тебя внимание сразу, как только увидел.

— Да на что тут было обращать внимания? — отнекивалась горничная.

— Если бы люди могли все объяснить словами!

— Нехорошо говорить такие слова неопытной девушке!

— Хорошо, а этому ты поверишь?

Эгюль изумленно вскрикнула, закрыв рот рукой, когда Рандрин опустился перед ней на одно колено, будто перед благородной дамой. Крепость ее сердца дрогнула и капитулировала без боя.

Первый поцелуй обжег ее губы, второй наполнил огнем, закружил в водовороте страсти. Она не сопротивлялась, когда Рэнальд взял ее на руки и отнес на кровать.

Эгюль не чувствовала ни боли, ни стыда, ни страха, это казалось ей таким естественным и прекрасным.

Наутро, когда горничная проснулась, потянулась в сладкой истоме, вспоминая прикосновения его рук, шепот его губ, взгляд необыкновенных синих глаз, Рандрин уже уехал. Она не сразу поняла это, ведь все вещи оставались на своих местах, а маг и вчера целый день провел в городе.