Ледяное взморье

– Когда вылетаем? Форма одежды, оружие?

– Донесение «Гудвина» у Лаврентия Павловича, он поехал с ним к Иосифу Виссарионовичу. Как только Верховный даст отмашку, начнем непосредственную подготовку к переброске под Ригу. Ты там подготовься. Возможно, я приеду не один, а с товарищем Берией.

– А он-то зачем? Передать личное пожелание успехов от товарища Сталина?

– За такие слова, Максим, очень легко можно загреметь в СИЗО.

Шелестов улыбнулся:

– Ну, во-первых, там я уже был и испытал все прелести сидения в камере. Во-вторых, если меня засадить в СИЗО, кто будет командовать группой, когда операция под Ригой уже запланирована?

– Ничего, освежить твою память – проще простого и после выполнения задания.

– Да, с этим у нас, к сожалению, просто.

– Прекрати.

– Есть!

– Своих держи в готовности. А это что значит?

На этот раз Шелестов вздохнул:

– А это значит, что сидеть нам на даче и бодрствовать до глубокой ночи.

– Правильно оцениваешь обстановку.

– Ну, вам в управлении тоже не сладко придется.

– Все, Шелестов, – прервал командира группы Платов, – прекратить базар. До встречи.

– Одна просьба, товарищ старший майор.

– Давай.

– Если что-то не срастется с приездом, не посчитайте за труд позвонить?

– Хорошо. Но вряд ли что-то, как ты выразился, «не срастется». Для начала операции нужен только приказ товарища Сталина. А он, я уверен, с этим медлить не будет. У товарища Сталина дел по горло и без локальной операции.

– Тоже верно. Я все понял. Мы готовы встретить вас, со старшиной переговорю немедленно. Через десять минут вся охрана будет метлами махать.

Платов положил трубку.

С подъема 20 августа старшина государственной безопасности Семен Лебедь гонял подчиненных. То заметит лист березы, случайно залетевший на площадку перед КПП, то не в меру подтянутый ремень у красноармейца. Сам он еще затемно выбрился, надел новую форму, сапоги.

Один из дневальных постоянно смотрел за дорогой.

Колонна представительских машин появилась, как всегда, неожиданно.

Дневальный заорал:

– Товарищ старшина, едут!

– Все по местам! Предупредить майора.

Мимо контрольно-пропускного пункта, едва сбавив скорость, пролетели «Паккард» и «ЗиС-101», «эмка». Старшина вытянулся в приветствии. Ему показалось, что старший «Паккарда» кивнул ему.

Ворота закрылись. Автомобиль «ЗиС-101» с охраной обошел «Паккард» и встал в конце площадки перед домом. Напротив центрального входа, из остановившихся «Паккарда» и «эмки» к выстроившейся боевой группе вышли нарком внутренних дел Берия и старший майор Платов. Последний нес в руке папку.

Шелестов подал команду и направился к Берии:

– Товарищ генеральный комиссар…

Нарком отмахнулся:

– Отставить, Шелестов, не на плацу.

Но бойцов обошел. Офицеры выглядели безупречно, все в форме НКВД, отдохнувшие, спокойные. В отличие от Берии, по лицу которого было заметно, что ночь он провел бессонную.

– Как дела, товарищи офицеры?

Ответил Сосновский:

– Отлично, товарищ генеральный комиссар, готовы выполнить любое задание партии и правительства.

– Молодцы!

Берия пожал всем руки, распорядился:

– Офицерам находиться здесь, Шелестову и Платову – в кабинет.

Нарком, начальник IV Управления и командир группы прошли в служебное помещение. К остальным офицерам подошел Лебедь, спросил у Когана:

– И чего тут, товарищ капитан?

Вперед вышел Сосновский:

– Что ж ты, старшина, порядок надлежащий на территории не навел?

Старшина побледнел:

– Как не навел? И вчера, и сегодня с утра убирали.

Сосновский усмехнулся:

– Все, да не все. Выходит товарищ Берия из «Паккарда» и наступает на окурок папиросы.

– Да вы что?

– Спрашивает: «Что это такое?» Майор Шелестов, понятно, отвечает: «Не знаю, товарищ генеральный комиссар, территория в ведомости старшины Лебедя». А Берия: «Ну, получит у меня этот старшина, засиделся здесь, на даче, на фронт рядовым отправлю».

Лицо старшины приняло серый оттенок. Осипшим голосом, он спросил:

– Так и сказал: «Рядовым на фронт»?

Буторин воскликнул:

– До чего ж ты наивный, Семен Юрьевич! Не понимаешь, что Сосновский разыгрывает тебя? Уж должен бы узнать его характер.

Старшина взглянул на улыбающегося офицера:

– И не стыдно вам, товарищ капитан? Такими вещами не шутят.

– А что, старшина, фронта испугался?

– Да не фронта. А гнева Берии. Ведь он же может… Да ну вас всех.

И, сгорбившись, старшина поплелся по аллее к КПП.

Буторин окликнул его:

– Эй, Семен Юрьевич, вас никто не отпускал.

Лебедь вернулся.

– Я в вашем распоряжении, товарищ капитан.

– Сам-то ты не нужен, а вот человека пришли, мало ли, высокие чины чего захотят. А подать некому.

Старшина насупился:

– Пожалуй, и я останусь, мало ли чего.

Сосновский положил ему руку не плечо:

– Ты, Сеня, не обижайся, я же не со зла.

– На вас без толку обижаться.

– Вот это правильно.

В кабинете Берия, занявший стул рабочего стола, взглянул на сидевшего слева Платова, потом перевел взгляд на Шелестова:

– Товарищ Сталин утвердил план работы по предателям и учебному центру «Тайфун». Условия остаются прежние. А это значит: бывшего полковника Грунова вы должны доставить в Москву живым и невредимым.

Шелестов спросил:

– А если он погибнет при бомбардировке?

Берия повысил голос: