Ледяное забвение

— Какой на фиг нормально, если ты самостоятельно повернуться не можешь! — испугавшись, воскликнул Илья.

— Ничего… Наверное, с желудком что-то…

Ренат с Севой, натягивая на ноги промерзшие за ночь вибрамы, беспокойно посмотрели на капитана.

— Юр, ты это… потерпи маленько, вершина же вот, триста метров отсюда — рукой подать! Мы только быстренько сбегаем, поменяем записку и обратно. Когда еще сюда попадем? — начал уговаривать Борисенко Сева Грищенко. Ему очень нужно было это восхождение, чтобы закрыть первый разряд по альпинизму, а тут из-за слабости капитана команды долгожданная вершина уплывала на глазах.

— Вы что, совсем охренели — вдвоем идти! — возмутился Илья.

— Почему вдвоем, а ты? — недоуменно спросил Ренат.

— Я останусь с ним! — Илья кивнул в сторону провалившегося в небытие Борисенко.

— Эй, Юр, ты это чего? — затормошил его Сева.

Борисенко очнулся и затуманенными глазами посмотрел на Севу.

— Мы же не на Эвересте! — горячо принялся убеждать ничего не соображающего капитана Сева. — Вон Бершов с Туркевичем оставили на восьми тысячах обморозившегося Мысловского с Балыбердиным и ночью на Эверест шустро сбегали, теперь герои на весь мир, а у нас только утро и вершина всего-то шесть пятьсот!

— Хорошо, идите… — прохрипел Борисенко и закрыл глаза.

— Илья, в общем, мы туда и обратно, — Сева решительно взял руководство на себя. — А ты присмотри за Юрой, — наставительно произнес он.

— Ладно, мужики, только не рассиживайтесь там, мне очень не нравится его состояние, — проворчал Илья, кивнув в сторону поникшего капитана.

— Да мы мигом! — бодро заверил его Сева, забирая остатки продуктов и аптечку.

Илья с тревогой смотрел вслед медленно удаляющейся двойке. Самочувствие же Борисенко не улучшалось. Вроде (с его слов) у него ничего не болит, но почему тогда полностью утрачена координация движений? Юра не смог без его помощи даже застегнуть спальник, не говоря уже о том, чтобы вылезти из палатки.

Бесконечно стали тянуться часы, но передовая связка и не думала возвращаться. «Спят они там, что ли?» — метался по гребню Илья, начиная понимать, что не прими он экстренных мер, все их восхождение может закончиться трагически. Борисенко уже не ориентировался в пространстве и временами нес какой-то бред.

Аптечки нет, осталась только небольшая фляжка спирта. Илье единственной спичкой удалось развести примус (Грищенко, как человек курящий, спички прихватил с собой) и приготовил подобие чая. Затем в тепловатую жидкость добавил спирт и стал с ложки поить этой смесью Борисенко, надеясь, что хоть какая-то энергия попадет в его застывающие сосуды.

Высота тем временем прожорливо отбирала силы. Борисенко угасал на глазах, но к вечеру немного пришел в себя. Замерзнуть спирт не дал, во всяком случае, нитевидный до этого пульс чуть улучшился.

— Где ребята? — была первая фраза очнувшегося капитана.

— Придут, Юра, обязательно придут! — заверял его Илья, недоумевая, как можно двенадцать часов идти триста метров. Он напряженно всматривался в черноту азиатской ночи и уже совсем было отчаялся, когда наконец послышались голоса.

— Вашу мать, где вы бродили?! — спросил он, когда Сева ввалился в палатку.

— Да оказалось далековато что-то… — вяло стал оправдываться тот, и Илья все понял: ребята измождены до предела и ни о каком немедленном спуске не может быть и речи.

— Быстро аптечку! Сердечные, шприц! — скомандовал Илья, держа руку на пульсе Борисенко. Пульс угасал с каждой секундой. — Здесь все стерильно, — буркнул Илья, вонзая шприц прямо через брезентовые штаны в бедро Борисенко. — Что у нас еще там есть? Кофеин? Сойдет! — Разломав стеклянную ампулу, он влил ее в рот Борисенко. Через пять минут тот подал признаки жизни.

— Ренат, его нужно немедленно вниз! — Илья стал тормошить засыпающего в палатке альпиниста.

— По гребню тащить мы не сможем, нужно вызывать спасотряд… — обескураженно пробормотал Ренат.

— Сам знаю, а как? Ни ракетниц, ни радиостанции! Нас кинутся искать только через неделю, нужно идти вниз за помощью, другого выхода нет! — Илья испытующе посмотрел на Рената.

— Я не дойду… — заныл тот. — Сил нет…

Илья его не осуждал, прекрасно понимая, что из всей группы уверенно держится на ногах только он один и, если он не сможет спуститься ночью с шеститысячника за спасотрядом, погибнет вся команда…

— Проводи меня хотя бы по гребню, там я свяжу обе веревки и постараюсь спуститься на плато, — попросил он, и Ренат согласился.

Через час блужданий по гребню Илья нашел более или менее пригодное место для спуска.

— Продержитесь до утра, помощь, чего бы мне это ни стоило, приведу, — закрепив за выступ веревку, заверил он друга. Что ждет его на конце второй веревки, Илья знать не мог. Темень была такая, что, спустившись на десять метров, он потерял Рената из виду.