Ледяной ад

Все шестеро горячо принялись за дело, но, увы! — на первых порах их ждало разочарование: на дне корытца скапливалось ничтожное количество золотого песка. Проработав двенадцать часов без перерыва, наши друзья решили прекратить работу и усталые, измученные и разочарованные хотели уже возвратиться в свой бивуак. Вдруг какой-то маленький зверек, выпрыгнув из норки, стремглав кинулся между лапами Портоса. Обрадовавшись развлечению, собака стала гоняться за ним, но едва успела сделать три-четыре скачка, как грызун скрылся, словно провалившись под землю.

— Ищи! Ищи, Портос! — крикнул ему Жан.

Собака принялась разрывать землю.

— Апорт! — командовал лицеист.

Портос на мгновение уткнулся носом в землю и вытащил что-то, но затем, бросив, стал рыть глубже. В этот момент луч солнца, упав на находку пса, заиграл ослепительно-ярким блеском. Жан поспешно схватил комок и произнес:

— Весит более десяти фунтов, и мне кажется, что это золото!

— Золото! Покажите-ка его сюда! — и ком стал переходить из рук в руки. — Вот когда счастье-то привалило! — воскликнул Редон.

Услышав про находку, с соседних участков сбежались старатели.

— Да, это в самом деле золото, самое чистое, самое превосходное, какое мне только случалось видеть, а я ведь двадцать лет пекусь и мерзну в этой проклятой стране! Поверьте, друзья, этот самородок стоит не менее десяти тысяч франков, — проговорил старый рудокоп.

— Десять тысяч франков — кусок металла величиною с крупную картофелину мутно-желто-землянистого цвета!

Между тем Портос продолжал усердно рыть лапами землю.

— Надо посмотреть, нет ли там еще таких самородков! — проговорил Жан, взглянув на собаку. Все кинулись к яме, вырытой ею, и громкий крик радости вырвался из десятка уст.

— Клянусь честью! — воскликнул старый рудокоп. — Вот гнездо самородков! Ну, в добрый час вы начали свое дело!..

ГЛАВА 5

Что называется гнездом самородков. — Золотая лихорадка. — Кровь и золото. — На замерзшей почве. — Почему не делают раскопок летом? — Дровосеки. — Рудокопы. — Журналы, газеты и их делегаты. — Неизвестность. — Планы бандитов.

И в Калифорнии, и в Южной Африке, и в Австралии рудокопы называют золотым гнездом такое место, где в земле, подобно клубням картофеля, лежат рядом разной величины самородки. В данном случае таких самородков оказалось двенадцать штук, причем самые мелкие — с хорошее куриное яйцо, а самые крупные — много больше мужского кулака.

— О, вы счастливые люди! — при виде этого неожиданного богатства воскликнул старый рудокоп, весь бледный от волнения. — Ведь это разом целое состояние! Вам будут завидовать!

— Но это еще не все! Я уверен, мы будем золотыми королями! — воскликнул Поль Редон и, взяв в руки два клубня, стал подбрасывать их, взвешивая на руке, играя с ними. — Никогда не поверил бы, что вид этого богатства так подействует на меня: хочется петь, плясать и скакать от радости. Да вижу, что и вас всех, друзья мои, охватила также золотая лихорадка, такой же золотой бред! Вы хотя и молчите, но глаза такие безумные!

И действительно, золото как-то особенно действует на человека, опьяняя, подобно хорошему крепкому вину. Ведь странно: когда люди наталкиваются на громадные залежи железа, меди, угля, представляющие собою те же миллионы и сулящие порой несравненно большие богатства, не бывает такого бреда, таких галлюцинаций, грозящих потерей рассудка. Происходит ли это оттого, что золото даже в грубом виде является воплощением всех человеческих наслаждений, радостей жизни и одновременно воплощением роковой, тяжелой работы, мучительной борьбы за существование — трудно сказать. Но даже суровый Дюшато сперва побледнел, затем покраснел и был не в силах произнести ни одного слова. Между тем глаза его горели, как раскаленные угли.

— О, и я хочу видеть… Хочу дотронуться своими руками до этого золота… Дайте, дайте мне его сюда! — с трудом выговорил он, наконец. — Ах, Жанна, дитя мое…

наконец-то мы будем богаты!.. Жанна, слышишь ли?.. Ведь это богатство! Громадное богатство!..

Молодая девушка тоже оживилась, за нею Леон, потом сама Марта. Только Жан остался нечувствителен к припадку сумасшествия, вызванному подарком судьбы: для Дюшато и его дочери это открытие означало конец убогой жизни в канадской хижине без радости и надежды; для Марты оно оборачивалось независимостью; Леону Фортену обеспечивало достойную жизнь родителей и осуществление научных проектов. А Жан видел в золоте прежде всего средство отомстить за смерть отца. Но поможет ли оно ему? Как эти слитки накажут убийц?

Между тем, пока люди волновались около самородков, Портос продолжал ожесточенно рыть землю и добрался-таки до грызуна. Бедная землеройка билась у него в зубах, но, увлеченные видом золота, Редон и его друзья не обращали на это внимания.

— Сколько здесь… скажите? Тысяч на сто франков будет? — дрожащими губами произнес журналист.