Ледяной Ад

— Завязывай уже, он тебя все равно не слышит, даже не пытайся. Корабль взорвался, и произошёл выброс магнитного излучения. Все катушки в радиусе десяти миль от него, способные функционировать в качестве индуктора, превратились в расплавленный хлам. Их генераторы, трансформаторы, катушки индуктивности, возможно, даже конденсаторы - все сгорели. Мы догадывались, что вы ещё живы и планировали вылетать завтра.

— Итак, Гэрри отправил "гироскоп", когда взошло солнце, и вернул доктора Коппера. Но это были малоприятные двенадцать часов ожидания.

Макриди кивнул.

— Мы знали, что так и случится, но ничего не могли сделать. Я думал послать в небо сигнал в надежде, что вы увидите и узнаете, что мы живы, но понял, что он слишком мал. Мы получили несколько ваших поздних сигналов, как вы знаете, потому что Барклай собрал приемник из запчастей, металлолома и бог знает, чего ещё. Но Вспомогательной базы больше нет. И шанс узнать секреты более древней инопланетной расы исчез вместе с ней. Магнитное излучение там закончилось, навсегда, но я думаю, мы могли бы попытаться организовать экспедицию в этом направлении. Ветры, мягко говоря, здесь особенные.

Пауэлл усмехнулся.

— Доктор Коппер сказал что-то о том, что тут очень холодно.

— Я никогда раньше не видел 35-мильного ветра с температурой -50° или ниже. Это практически аксиома, что сильный ветер приносит высокую температуру: сопротивление воздуха нагревает их, если не больше. Но даже это не сработало. Я думаю, что за все века, что зверь там был заморожен, температура никогда не поднималась выше нуля; его постоянно охлаждали ветры прямо с Полярного плато.

Они добрались до крайней хижины метеорологов и вместе вошли в нее. Макриди бросил свои вещи на койку и машинально взглянул на встроенные в стену записывающие приборы. Он усмехнулся, кивнул в их сторону и засмеялся.

— Мужик, эти записи выглядят забавно. Подождите, пока мы вам не покажем показания о скорости ветра, которые захватили с собой. Пойдемте в главный корпус.

Как ни странно, погода на станции была сравнительно теплой, не то что весенний день в умеренном климате. Они начали спускаться по коммуникационному туннелю, совмещенному с кладовой и подземным проходом. Его стены были заставлены ящиками и коробками, некоторые из них были пустыми, некоторые наоборот – полными. Бензин и консервы, инструменты, карты и лучшая смазка для обуви. Зубные щетки и обезвоженная морковь, баночное пиво и запасные части для измерительных гигрометров. Ящики, коробки и снежные блоки. Крыша представляла собой полосу водонепроницаемой бумаги поверх металлической проволоки, уложенной на деревянные рейки.

Неизбежный антарктический ветер покрывал её толстым слоем снега. И проволока, и брусья, и ящики были покрыты великолепными ледяными узорами, сверкавшими в свете лампы накаливания Макриди; ледяные кристаллы, идеальные плоские шестиугольники, некоторые из них – два дюйма в поперечнике, одинаковые, но разные одновременно.

Пол из плотного снега неравномерно поднимался и опускался. Впереди дверь главного корпуса на мгновение открылась и снова закрылась. Остальные стекались в лагерь. Под снегом в один соединялись коридоры и тоннели; они миновали вход в радиорубку и туннель с изолированными кабелями, которые тянулись в сторону электростанции, расположенной почти в четверти мили. Ещё через четверть мили в противоположном направлении находилась магнитная обсерватория.

Макриди повернулся к Пауэллу с легкой улыбкой. — Столько людей, снующих туда-сюда, и их суетливость - угнетают меня. Из-за этого шума я почти не слышу звуков ветра.

— На Вспомогательной базе было куда тише? — Пауэлл улыбнулся.

— Это было что-то нереальное. Чудовище из ямы, невероятный корабль, которого не могло быть, невыносимый ветер, который никогда не утихал. Словно кошмар, приснившийся сумасшедшему.

— Этот зверь...я таких ещё не встречал. — сказал Пауэлл.

Улыбка исчезла с лица Макриди.

— И не стоит. Пусть Блэр возится с этим проклятым Нечто, если хочет, а потом задает ему вопросы. Эта замерзшая пустыня словно пыточная в ледяном аду, а этот монстр – местный дьявол. Отчасти вся эта экспедиция кажется мне кошмаром потому, что у меня был странный сон, он был настолько же реален, как мы с вами. Мне снилось, что «дитя природы», как назвал его Блэр, каким-то образом все ещё было живо. Оно смутно понимало все, что происходит вокруг него, всю бесконечность чёрных полярных ночей и ослепительных полярных дней на протяжении веков, находясь в ледяной ловушке. Существо ожило при нашем появлении и даже выдержало удар ледорубом по голове. Настолько сильная была в ней нечеловеческая ненависть и не менее сильное стремление к жизни.

— Это всего лишь сон.

— Это был самый жуткий кошмар, что мне снился за всю жизнь, хотя одного взгляда на эту рожу будет достаточно, чтобы тебе всю жизнь снились кошмары. Даже на уровне подсознания я, должно быть, пытался сопротивляться ему, потому что во сне оно будто менялось и медленно превращалось в лицо Вэйна.

Пауэлл остановился прямо перед дверью здания рекламы и посмотрел на Макриди.