Ледяной десант

В следующий миг Алексеев убедился, что по-немецки он говорит из рук вон плохо. Вероятно, его неправильно поняли. Ну или он неожиданно столкнулся с ревностным ценителем чистоты родного языка, поскольку из темноты заполошно ударил автомат. Дверной косяк брызнул щепой, несколько пуль с сухим стуком впились в противоположную стену. Разочарованно вздохнув, морпех сорвал чеку, отпустил предохранительный рычаг и, отсчитав полторы секунды после хлопка сработавшего запала, бросил гранату навесом, надеясь, что взорвется она еще до того, как коснется пола. Сработала ли задумка, старлей не понял, поскольку зажмурился и прикрыл ладонями уши. Но грохнуло нехило. С невысокого потолка сыпануло трухой, возле самого уха пропел шальной осколок, тухло завоняло сгоревшим тротилом. Выпустив еще пару очередей, Алексеев опустил автомат. Похоже, все, вряд ли в этой хате больше двух комнат. А всякие там сени – или как там это называется? – бойцы подчистят, когда внутрь ворвутся. Обернувшись к окнам, Степан крикнул:

– Ванька, можно заходить! Идите через дверь, только осторожно. Смотри трофей снаружи не забудь.

Ворвавшиеся в хату морские пехотинцы первым делом проверили комнаты, которых оказалось все-таки три штуки – тут Степан ошибся. Убитых гитлеровцев – унтер-офицера (именно он и стрелял из автомата) и троих шутце – оттащили в дальний угол, разжившись несколькими гранатами, трофейным оружием, перевязочными пакетами и, что особенно порадовало Степана, фонариками, один из которых он забрал себе. Пока десантники устраивались у окон и на чердаке, старлей с Левчуком перевязали комбата. Раны оказались не слишком опасными, обошлось без серьезного кровотечения, вот только Алексеев отлично понимал, что крохотные осколки брони занесли в организм просто до безобразия много всяких бактерий. Кузьмина, как ни крути, следовало поскорее доставить в госпиталь. Вот только ближайший госпиталь сейчас, на вторую ночь боев за Малую Землю, находился на противоположном берегу Цемесской бухты, до которой было порядка тридцати километров морем…

– Знаю, о чем думаешь, – словно прочитав его мысли, буркнул Олег Ильич, поудобнее пристраивая раненую ногу. – Нельзя мне сейчас в санбат, да и нет его тут, санбата этого. Кто бойцами руководить станет? Сам же недавно говорил, мол, некому заменить. Или, может, ты возьмешься?

– Не возьмусь, – мотнул головой Алексеев. – Опыта не хватит. Да и какой из меня командир? Разведчик я. Ну и диверсант немного. Но если раны загноятся, можно и ногу потерять. Или вообще…

– Понимаю, – согласился Кузьмин. – Только есть у меня подозрение – не успеют они загноиться. Все решится в ближайшие день-два, как ты и рассказывал. А вот как ситуация прояснится, так и решу, как дальше поступить. Посчитаю, что больше тут не нужен, – отправлюсь с первым же катером или мотоботом. Пойму, что здесь нужнее, – останусь. Не обижайся, Степа, сам должен понимать.

– Согласен, тарщ командир. Я про госпиталь вообще ни полслова не сказал, вы сами догадались. Короче, не о том речь. Нам сейчас нужно поскорее товарища майора разыскать.

– А вот это правильное решение, лейтенант. Посему слушай боевой приказ: бери своих ребят и дуй на поиски КП майора Куникова. Группа у вас боевая, воюете отменно, справитесь. Доложишь о нашем прибытии и трофейной машинке. А мы уж тут как-нибудь продержимся. Пулемет только оставьте, нам он нужнее. И трофейные боеприпасы тоже. Все ясно?

– Так точно, понял. Сделаем.

– Сделай, старлей! Не сомневаюсь в тебе. Да, вот еще – шифромашину мы в подполе спрячем, для надежности. Вдруг что с нами – вернетесь, отыщете.

Приказ Степану не понравился, но и смысла спорить он не видел. Правильный приказ. Сидеть в доме с раненым комбатом, дожидаясь у моря погоды, глупо, нужно поскорее установить связь с местным командованием, скоординировать дальнейшие действия. Равно как и вообще понять, что вокруг происходит. Послевоенные мемуары – это, конечно, здорово, но хорошо бы и самостоятельно обстановку оценить. Хотя и без того понятно, что поселок сейчас – самый настоящий слоеный пирог, в котором немцы чередуются с нашими и наоборот.

– Мужики, приказ понятен? – Морпех оглядел сосредоточенно выслушавших его Аникеева с Левчуком.

– Чего ж тут непонятного? – спокойно пожал плечами старшина. – Нормальное задание. Сейчас выходим?

Ванька же в ответ только кивнул, сильно, аж костяшки пальцев побелели, сжав приклад пистолета-пулемета. Глаза рядового тревожно посверкивали из-под низко надвинутой исцарапанной каски, и Степан отчего-то не мог понять, чего в этом взгляде больше – упорно скрываемого страха или, наоборот, отчаянной решимости и желания действовать.

– Считай, уже ушли. Снарягу подгоните и попрыгайте на всякий пожарный, шуметь нам никак нельзя. Двинулись…