Ледяной Дракон

— Согласен. Так сказать, меняем мясо на историю; я удовлетворю голод, а ты — любопытство. Итак, продолжим, раз уж ты настаиваешь. Эти четверо, входившие в нашу свиту, и еще несколько драконов, охранявших королевские покои, составляли весь клан. Остальные были принесены в жертву… нет, пожертвовали собой ради грандиозного эксперимента.

Кейб содрогнулся:

— Он скормил собственных родичей этим тварям, чтобы с их помощью превратить весь мир в сплошные Северные Пустоши?

— Почти угадал. У него в крепости есть… такое чудище, вроде белых тварей, только еще страшнее. Скотина, спрятанная в крепости Ледяного, вытягивает силу из белых землероек, а Король в свою очередь из нее… Он называет ее своей Королевой. О Дракон Глубин! Он хочет превратить весь мир в Пустоши, о да, но не для того, чтобы править одному! Не будет никого, даже самого Ледяного… В конце концов он высвободит всю накопившуюся энергию, и она уничтожит кошмарную «Королеву», а та в свою очередь убьет белых чудищ, потому что все они — только части единого целого. К тому времени выскочки-паразиты, то есть вы, люди, будете мертвы — как и все драконы, эльфы, домовые, искатели и любые другие обитатели Драконьего царства.

Дракон замолчал, переводя дух, а Кейб посмотрел на своих компаньонов.

— Дело обстоит куда хуже, чем прежде. То, что позволил себе пустить в ход Натан, всего лишь ничтожная доля заклинания, использованного Ледяным Драконом. Я-то думал, что разобрался во всем, но… — Он снова почувствовал себя бестолковым невежественным мальчишкой. — Я… я не знаю, что нам теперь делать.

Он беспомощно опустил глаза — и услышал смех. Издевательский, высокомерный, злорадный смех. Кейб с недоумением взглянул на ухмыляющегося Тому.

— В конечном счете ты так же слаб, как и все в твоем роду, Бедлам, — презрительно процедил дракон. — Просто удивительно, как это Ледяной вообразил, будто вы, теплокровные, когда-нибудь унаследуете власть Королей-Драконов. Как это ни прискорбно, но ты, величайшая надежда человечков, — просто трус и лжец.

Тома неожиданно громко заскулил от боли, потому что Гвен, потерявшая терпение, решила вернуть ему хотя бы проценты по старому счету. Кейб поспешно коснулся ее мыслей и остановил заклинание. Она в ярости повернулась к мужу:

— Он сказал все, что мог! Ты отлично знаешь: он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых! Грифон приказал убить его, как только он покажется в Пенаклесе. Даже Короли-Драконы определенно не станут о нем скучать! Никто из них не хочет иметь ничего общего с этим… этим притворщиком! — Она почти выплюнула это слово, и Тома, немного оправившийся от ее атаки, оскалил зубы и зашипел. Если б не холод и недоедание, он был бы опасен. Но сейчас его вспышка сразу же сменилась коротким обмороком. Его глаза закрылись и открылись снова.

— Перемирие, Бедлам. Я прошу перемирия. Теперь я понимаю ход твоих мыслей. Есть только один способ остановить помешавшегося Короля Северных Пустошей. Мы… мы должны сделать это вместе. Я знаю пещеры. Я знаю, где он держит свою «королеву» и своих мерзких слуг… Предлагаю перемирие. Если хочешь, я поклянусь Драконом Глубин!

Кейб не смотрел на Гвен, потому что свое мнение она уже высказала. Он покосился на Хейдена, умевшего читать по лицу. Эльф неловко поежился; он понимал, что решение Кейба бесповоротно и ему просто хочется узнать, насколько искренен Тома.

Хейден покачал головой, избегая взгляда Янтарной Леди.

— Он говорит правду. И если поклянется Драконом Глубин, то сдержит свое слово.

Гвен промолчала, но ее лицо побледнело. Наконец она процедила с отвращением:

— Дождитесь хотя бы, пока он поклянется как положено. Кейб выразительно посмотрел на Тому. Дракон прочистил горло и медленно произнес:

— Клянусь именем Дракона Глубин, покровителя всех драконов, что буду соблюдать условия перемирия, пока существует общая угроза для наших рас. — Он ответил Кейбу вызывающим взглядом. — Это самое большее, что я могу обещать.

Он обещал не так уж много, но Хейден удовлетворенно кивнул. Не без колебаний Кейб снял заклинание, сковывавшее дракона. Тома медленно встал, держа перед собой руки, и отряхнулся. От слабости у него дрожали колени, и Кейб с сомнением осмотрел свое приобретение. Было видно, что в ближайшее время Тома не сможет даже идти, не то что драться или изменить форму. Кроме того, он весь был покрыт пятнами, возможно следами обморожения, хотя Кейб не знал точно, может ли дракон обморозиться. Тома, пожиравший взглядом кусок мяса в руках эльфа, одним глазом покосился на Кейба. Молодой маг кивнул, и Тома протянул руку к обледеневшему окороку. Хейден поспешно сунул ему мясо, спасая свои пальцы. Это было весьма разумно, потому что дракон немедленно вонзил зубы в окорок. Кейб мрачно напомнил своему новому союзнику об опасности переедания после долгой голодовки и повернулся к нему спиной.

Кейб подошел к лошадям и рассеянно погладил их гривы. Через несколько секунд к нему подошла Гвен:

— Я вижу, тебя что-то гнетет. Не хочешь поделиться со мной?