Ледяной Эдем

– Лето полгода назад было, – вступил в разговор Кирилл. – А вы сказали, год назад.

– Я уже не молодой, время летит быстро, оглядываться не успеваю, – растерянно пожал плечами капитан.

– Дай-ка!

Кирилл забрал у Ганыкина свисток, осмотрел его. Снаружи местами мокрый, а изнутри сухой. Кирилл не поленился свернуть в трубочку салфетку и засунуть ее в отверстие свистка. Сухо там, ну, может, закатилась капля-другая воды. Недолго лежал свисток на открытом воздухе, в траве, в воде.

– Сухо!.. Где-то в сухом помещении свисток лежал. Или у вас в кармане, товарищ капитан?

– То есть это я проколол колеса? – удивленно и возмущенно спросил Миккоев.

– Не знаю!

– Зачем это мне?

– А затем! Это же ты убил Карпову? И дочь ее прячешь! – Ганыкин опустил голову, исподлобья глядя на Миккоева.

Он, казалось, собирался не просто накинуться на участкового, но и забодать его.

– Зачем мне прокалывать колеса? – также напыжился Миккоев.

– Ну, ты же не хотел, чтобы мы ехали на капище?

– Я не хотел?

– Не хотел нас везти!

– Не хотел везти – это совсем другое!

Кирилл кивнул, мысленно соглашаясь с Миккоевым. Если участковый убивал и похищал, зачем ему препятствовать их отъезду? Не на капище же он похищенную Карпову держал. А если там, ему ничего не стоило уничтожить следы ее пребывания. Вместе с ней…

– Где вы свисток потеряли, Олег Яковлевич? – спросила Ольга, косо глянув на Ганыкина.

– Говорю же, не помню.

– Когда вы обнаружили, что свистка нет?

– Ну, когда обнаружил… Ну да, обнаружил. Летом. В мае.

– Летом? В мае?

– В конце мая. Тепло было, трава так и перла.

– Здесь перла? – Ольга обвела рукой пространство вокруг машины.

– И здесь перла!

– Так вы здесь свисток потеряли?

– Да… То есть нет… Не помню, у кого свисток посеял.

– Но помнишь, что у кого-то.

– Ну да… У Плетникова был, может, у него и забыл.

– Где Плетников? Давай к нему пошли!

– Так в Петрозаводске он, на лето приезжает, как раз тогда в конце мая приехал, я к нему зашел.

– Хочешь сказать, это Плетников тебя подставил? – влез в разговор Ганыкин. И руку поднял, как будто собирался схватить Миккоева за грудки. – Нарочно из Петрозаводска приехал?

– Да нет, конечно!

– А дорогу кто чистит? – косо глянув на подчиненного, спросила Ольга. – На тракторе.

– Ну так Диконов чистит!

– Кто такой Диконов?

– Да в Радянке живет… Хранитель старины далекой. Часовню в Радянке восстановил, дома восстановил, там у него все под старину. Ну, не совсем, в лаптях не ходит, но там у него музей под открытым небом.

– И где эта Радянка?

– А это как на Капищи ехать! Через реку переходишь, Капищи налево, а Радянка вправо. Капищи на разлучине, а Радянка у озера.

– А в Капищах кто живет? – спросила Ольга, пытливо глядя на Миккоева.

– В Капищах никого, только боги языческие живут. Диконов их и настрогал, они у него там как живые стоят, – поежился участковый. – Я долго не выдерживаю, тоска такая смертная наваливается, жуть!

– Как же так, часовня и языческие боги?

– Ну так часовня для души, а капище для забавы. Тихон Семенович у нас художник, у него там такая резьба по дереву, закачаешься! – закатил глазки Миккоев.

– Ты мне зубы не заговаривай! – накинулся на него Ганыкин. – Художники, хранители… Скажи еще, что этот художник Карпову убил!

– Зачем ему Карпову убивать? – Миккоев смотрел на него, как на безумного.

– А ты скажи!

– Не убивал Диконов Карпову!

– А колеса нам кто проколол?

– Не я это!

– А свисток?.. Скажи, что это Диконов свисток подбросил?

– Подбросил?! – задумался Миккоев.

– Давай, давай, вали на Диконова! – подзуживал Ганыкин.

– Далеко до Радянки? – строго глянув на него, спросила Ольга.

– Ну, километров восемь.

– И дорога на Радянку, я так понимаю, расчищена?

– Ну да.

– Что «ну да»? – Ольга пронзительно смотрела на участкового.

И он правильно понял ее:

– Я могу вас отвезти!.. В Радянку, пожалуйста, а в Капищи не очень хочется.

– Роман Петрович, вы слышали, как трактор проезжал? – обращаясь к беспокойному подчиненному, едко спросила Ольга.

– Ну, слышал, проезжал!

– В какую сторону?

– Ну, кажется туда… – Ганыкин махнул рукой в сторону Капищ.

И Кирилл показал туда же, он тоже слышал, как удалялся трактор.

– Это он обратно уже ехал, – пояснил Миккоев.

– А когда на Вилгасу шел?

– Не могу сказать точно…

– В половине шестого, я слышала. И шел без остановок, возле нас не останавливался. Значит, колеса Диконов проколоть не мог. Если только на ходу, но это невозможно.

– Ну, так и на обратном пути не останавливался! – закивал Ганыкин.

– Вы в этом уверены, Роман Петрович?

– Ну-у, точно не скажу…

Ольга выразительно посмотрела на Кирилла, но и тот не смог прояснить ситуацию. Во сне трактор пер без остановки, а как он вел себя, проезжая мимо их дома, сказать затруднялся. Может, и останавливался, а может, и нет. Одно Кирилл мог сказать точно: во сне этот трактор уже практически похоронил его. Еще б чуть-чуть, и сброшенная им земля засыпала бы могилу.

К дому подъехала грязная по самую крышу «буханка», из машины вышел разбитного вида мужчина в черном нараспашку ватнике и с папироской во рту.

– У кого тут колесо спустило? – подмигнув Ольге, развязно спросил он.