Ледяной город

Убийство потрясло весь город. Негритянская иммиграция в Монреаль из стран Карибского бассейна достигла тогда небывалых размеров, и кое-кому это было не по нраву. Многим французам казалось, что их здесь притесняют, и они пытались создать общество, соответствующее их собственным интересам. На всех митингах и собраниях, организованных тогда стремившимся к независимости правительством и его ярыми сторонниками, главным лозунгом был «Квебек для квебекцев!». Позже от него отказались, потому что изначально он был направлен против англичан в знак протеста против властей предержащих. Но многим иммигрантам, находившимся в самом незавидном положении и не имеющим доступа к власти, казалось, что этот призыв направлен исключительно против них. Поэтому для некоторых смерть негритянского юноши стала испытанием всего их сообщества. Кто же здесь оказался жертвой? Убитый парень или французский полицейский, которого выгнали с работы? Мэтерз знал, что так вопрос никогда даже не ставился, но в некоторых районах и кое у кого в управлении он возникал не раз. Именно тогда он почувствовал свою обособленность, потому что в каких-то ситуациях его коллеги всегда относились к нему как к англичанину, его мнение по таким вопросам никогда бы не приветствовалось и не учитывалось. Он всегда оставался одним из «других», англичанином, ему многое не дано было понять, но еще хуже было представление, что он смог бы пойти против них, выставить их в дурном свете, а потому, мол, ему нельзя было доверять.

Мэтерз не раз задумывался о таком положении вещей. Размышлял он и о том, чтобы переехать в англоязычный район и жить там среди своих. Он надеялся, что в какой-то момент так и сделает. Если представителям разных культур суждено жить раздельно, пусть так и будет. Язык для него проблемой не был, он работал с французами и любил Монреаль, но если ему не доверяют, черт с ними со всеми, он будет жить среди англичан. Не станет же он всю жизнь биться головой об одну и ту же стену.

У входа в здание со стороны расположенной во дворе стоянки Мэтерз расстегнул куртку, чтобы любой мог видеть его полицейский жетон, и сказал дежурному на входе, что ему нужен констебль Норман Лаженес. Его направили в кабинет на втором этаже, где он увидел полицейского, без энтузиазма заполнявшего какие-то документы. Мэтерз знал, что он работает в оперативной группе, занимающейся угоном автомобилей.

Ему показалось, что полицейскому было лет двадцать пять. Он с такой неохотой что-то писал, как будто исполнение служебных обязанностей для него было сопряжено с мучительной физической болью. О Лаженесе поговаривали, что он очень быстро взлетел по служебной лестнице, но потом еще быстрее с нее свалился.

— Я пришел к вам не по поводу автомобилей, — сказал Мэтерз констеблю, когда тот дал знак, что готов к разговору.

— Но я занимаюсь машинами.

Парень был худым, высоким, широким в кости, на вид смышленым, но выражение лица было явно недружелюбным.

— Я хотел бы поговорить с вами о сержанте-детективе Эмиле Санк-Марсе.

Его напарник недавно сам предложил ему провести такую беседу. Встреча долго откладывалась, но Мэтерз чувствовал, что теперь необходимость в ней назрела.

Лаженес так посмотрел на Билла, как будто у него в голове замигали сигналы тревоги и завыли сирены.

— Простите, как вы сказали, вас зовут? Вы из внутренней службы или…

— Билл Мэтерз. В настоящее время я напарник Эмиля.

Молодой полицейский был искренне удивлен.

— Какое я к этому имею отношение?

— Мы могли бы где-нибудь переговорить? Передохните немного, Норман.

Лаженес провел его в небольшую уютную кухоньку, где можно было уединиться. В их управлении Мэтерзу недоставало спокойного уединения, он никогда не клал бутерброды на нижнюю полку, чтобы потом не смахивать с них тараканов.

— Что вас интересует? — спросил его Лаженес.

— Как у вас с опытом службы?

— С каким опытом?

— Опытом службы с Санк-Марсом.

Молодой человек несколько раз с силой сжал и разжал пальцы, как будто хотел сбросить напряжение.

— Я что-то вас не понимаю. Какое дело вы расследуете, детектив? Или лучше спросить, кем вы занимаетесь?

Они сидели на небольших пластмассовых стульях за шатким пластмассовым столиком, но Мэтерз был слишком напряжен и взволнован, чтобы обращать внимание на обстановку. Он встал, прошелся как слон в посудной лавке, потом вернулся и сел на шаткий стул.

— Сейчас происходят некоторые события, — сказал он, — о которых я не имею права ставить вас в известность. Вот вы здесь бумаги за столом перебираете, носите полицейскую форму — это наводит меня на некоторые мысли. Ведь у вас, как и у меня, был на бедре золотой жетон, вы, как и я, работали с самым известным сыщиком в городе. Мне бы, честно говоря, не хотелось, чтобы следующая моя должность была связана с заполнением каких-то документов.

Обдумав слова Мэтерза, Лаженес ответил:

— Это ведь у вас, а не у меня золотой жетон. Если вы не в курсе, что произошло, я ничего вам рассказывать не собираюсь.

— Санк-Марс сказал, что вы за ним шпионили.