Ледяной город

— Если он исчезнет, у Джулии будет шанс остаться в живых. — Он с самого начала считал, что Санк-Марс хочет не только освободить девушку, но и дать ей возможность в дальнейшем выжить, и никак не мог понять, что он собирается для этого предпринять.

— Да, для нее это было бы лучшим вариантом, — согласился Санк-Марс.

Он всегда старался держаться подальше от таких людей, как Селвин Норрис, которые никогда не спасали своих агентов, если возникала угроза срыва операции. Сам же он, наоборот, всегда был готов свернуть любую операцию, если в результате ее мог пострадать хоть один невиновный. Он никогда не изменял этому принципу. Крайнее, к чему он стремился в таких случаях, — проведение ареста. Он должен был спасти девушку, полагая, что тем самым воздаст должное жизни и трагической смерти Акопа Артиняна.

— Скажите мне — кто, где и когда?

— Об этом можно только гадать. Когда? Где-то в начале третьего, после окончания игры. Бомба будет заложена раньше. Где? Около клуба в дорогом районе, рядом с оживленным перекрестком, на забитой стоянке, где машины паркуют специальные работники. Как мне сообщили мои люди, скорее всего, это может случиться около клуба «Монреаль бадминтон и теннис». Это, кажется, где-то на границе Вестмаунта, Эмиль?

— Трамбле, — сказал Санк-Марс, похолодев от страха.

— Почему он?

— Он обрубил «Ангелам» доступ к нашей компьютерной системе, что существенно осложнило им жизнь.

— Езжайте, Эмиль. До взрыва осталось минут пятьдесят. Вам надо успеть провернуть это дело.

Санк-Марс был в нерешительности. Он получил то, за чем приехал. Он отдал то, что готов был отдать, хоть и жалел, что пришлось засветить Бобьена. Вряд ли капитан когда-нибудь сможет рассчитывать на спокойную жизнь. Может быть, он предложит Жилю не откладывая выйти на пенсию, чтобы покинуть линию огня. Он получил Джулию, уладил дело с Лапьером, и русский будет устранен, как могли бы выразиться профессионалы из другой службы.

Остальное рисовалось ему не так определенно. Он сдал Норрису Гиттериджа и, скорее всего, тем самым вынес ему смертный приговор. Он отказался от своего первоначального намерения выбить Селвина Норриса из седла. Да, он вышел на человека, который обрек на смерть Акопа Артиняна, но для его ареста у него не было никаких оснований. Единственное, что он мог сделать, это ликвидировать сеть его агентов и убрать из города его самого. Больше всего он был заинтересован в том, чтобы Джулия осталась в живых и Реми Трамбле — в безопасности. Если рассматривать ситуацию в самых общих чертах, это была единственная сделка с дьяволом, на которую он мог скрепя сердце согласиться. Мало того, он даже не очень понимал, кто в ней играл роль дьявола, а кто выступал на стороне добра и справедливости. Он отчетливо сознавал, что и сам не был кристально чист. Полицейский тяжело вздохнул. Он сообщил Норрису информацию, заранее зная, что, скорее всего, в результате этого будет совершено убийство. Как он после этого мог оставаться чистым?

— И еще одно, — добавил Санк-Марс.

— Вам все еще мало?

— Речь идет не обо мне. Я не исключаю, что у нас произошла утечка информации, связанная с вашей машиной. Я бы вам рекомендовал принять необходимые меры предосторожности.

— Считайте, что я принял это к сведению, — ответил Норрис. Взгляд его стал серьезным. — Благодарю вас.

Раскрыв дверцу и поставив ногу на обледенелый асфальт, Санк-Марс с сознанием выполненного долга протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием. Этим они как бы дали друг другу торжественное обещание соблюдать взятые на себя обязательства.

— Удачи вам! — крикнул Норрис, но сержант-детектив Эмиль Санк-Марс уже захлопнул за собой дверцу автомобиля.

Он быстро подошел к полицейской машине, устроился на сиденье и скомандовал Мэтерзу:

— Останови меня около обычного телефона! Этим дурацким игрушкам и радио я не доверяю.

Динамит лежал у Джулии Мардик в сумке для компьютера.

Они припарковались носом в гору перед огромным грузовиком с прицепом на улице Атуотер. Ее цель была прямо перед ней — с этого места виднелась часть стоянки.

Она выходила из машины со всеми возможными предосторожностями — медленно и неуклюже поставив обе ноги на край тротуара, а свободной рукой уцепившись за дверцу, чтобы распрямиться. Девушка как будто не вполне доверяла собственному телу — шла с опаской, боясь уронить взрывчатку.