Ледяной город

— Ладно, согласен. Только потом студенты его на спор украдут и спрячут в общежитии. Что еще новенького? Ты, Андре, никак не можешь отвлечься от работы — все время крутишься в преступном мире. А я, знаешь, почему сам плачу за ремонт? Мне иногда хочется хоть ненадолго позабыть о преступниках.

— На самом деле все не так, как тебе кажется, — тихо ответил Лапьер.

Его затуманившийся взгляд был устремлен куда-то вдаль, и Санк-Марс впервые заметил, что нижнее веко у него чуть заметно подрагивает. Все они понемногу стареют…

— Выглядит, по крайней мере, это так. А что на самом деле с тобой происходит?

— Эмиль, ты целый день сиднем сидишь в кресле и ждешь звонков от стукачей, а потом проводишь свои задержания. А остальным полицейским надо вкалывать, чтоб было на что жить. — Он глубоко затянулся.

— У меня тоже не всегда так было, — возразил Санк-Марс.

— Верно. Раньше ты должен был, как и я, попотеть, чтоб кого-то поймать. Ты был хорошим полицейским, я тобой восхищался. Хочешь, я тебе одну вещь скажу? Я такой же хороший полицейский, как и ты, может быть, даже лучше.

Когда он был без пиджака, было отчетливо видно, как под рубашкой у него выпирают кости.

— Да, ты был таким, пока тебе не начали бесплатно чинить машину.

— И что, я стал из-за этого продажным полицейским?

Санк-Марс выгнул бровь, как будто хотел сказать, что до этого еще не дошло.

— Нет, глухонемым.

Лапьер слегка стукнул по столу костяшками пальцев.

— Чтобы кого-то задержать, мне надо хорошенько побегать. Я задницу себе не просиживаю, не жду, пока убийцы постучат ко мне в дверь и попросят их арестовать. Те преступники, которых я ловлю, пытаются от меня улизнуть и затаиться. Только у тебя все так легко получается! А я — я работаю на улицах, пью в барах, вожу своих девочек в дешевые мотели, где берут плату за каждые четверть часа. Приходилось тебе бывать в таких заведениях? Я, Эмиль, никогда никого не арестовывал, когда ходил к мессе. Я живу там, где ошиваются преступники, хожу вместе с ними в церковь, общаюсь с ними, танцую с теми, у кого разбито сердце. И работу свою делаю там же.

Санк-Марс чуть кивнул, давая понять, что специфика его положения для него не секрет.

— Такая философия, Андре, может извинить многие грехи.

— Наше дело, Эмиль, — не грехи отпускать, — не согласился с ним Лапьер. Теперь он сел на любимого конька, в его словах звучала страсть, подбородок чуть подрагивал. — Мы боремся с преступностью, а под преступностью я в первую очередь понимаю убийства. И если я ремонтирую свою машину в гараже, куда иногда наведываются убийцы, это не снижает моих шансов их поймать.

— Ты хочешь мне сказать…

— Я тебе говорю, как дела обстоят в действительности.

— Значит, ты бесп латн о ремонтировал машину…

— …чтобы получить возможность вращаться в определенных кругах. Чтобы меня там видели. И чтоб ы люди не думали, что я такой же святоша, как ты. Мне нужны наводки, информация. Мне нужно бывать с людьми, которые дают мне наводки и сведения.

Санк-Марс отхлебнул глоток из чашки, над которой поднимался пар.

— Это хороший довод, Андре. Я бы на твоем месте приберег его до того времени, когда тебе предъявят обвинение. Он мог бы тогда сработать.

— Я знаю, Эмиль, мне тебя переубедить не удастся. В этом плане мы с тобой одним лыком шиты. Историй всяких мы вдоволь наслушались. Как и мне, тебе нужны только факты.

— С этим дела обстоят хуже, — заметил Санк-Марс.

Лапьер намек понял.

— Это Селин из отдела обработки данных. Я не знал, Эмиль, что она с ними связана. Ты мне не поверишь, но я все равно хотел тебе это сказать. Конечно, я с ней спал, — я мужчина, а не святоша. Я с ней и спал, и развлекался. Трамбле сказал мне, что она сначала заносила информацию о краденых машинах, а потом удаляла ее из системы. Но этим она занималась — я здесь ни при чем. Я об этом ничего не знал. Ничегошеньки, Эмиль.

— Расследование убийства Артиняна ты провел из рук вон плохо.

— У меня был грипп!

— Это ты сейчас так говоришь. А тогда ты никому не позвонил и не сказал, что из-за болезни не выйдешь на работу. И в канун Рождества ты был на дежурстве. Так насколько же сильно ты был болен?

— Табаруит! Я тогда только-только заболел. Треклятый потир! Ты же знаешь, как это бывает, Эмиль. Ты соглашаешься дежурить на праздник, потому что надеешься, что ночь пройдет без приключений. Зачем людям убивать друг друга в канун Рождества, табарнуш? Лучше болеть на дежурстве — это даст тебе несколько отгулов, когда ты будешь здоров. Только не говори мне, что сам никогда так не делал. Ты у нас, конечно, святой, но не пытайся меня убедить в том, что ты дурак. Я прикинул, что если отдежурю в ту ночь, тогда буду гулять на Новый год. Если бы я позвонил и сказал, что заболел, мне бы точно выпало дежурство под Новый год, а ты сам прекрасно знаешь, что в такое время делается. Ладно, Эмиль, у меня нет детей. Вот я и решил сделать одолжение одному из наших папаш, табарнак!