Ледяной город

От взрыва с «линкольна» сорвало крышу, покореженные крышки капота и багажника задрались вверх, дверь у водительского сиденья была сорвана с петель и валялась рядом. Обуглившиеся останки машины были обильно политы водой и уже покрылись толстой коростой льда. Подойдя поближе, Санк-Марс обратил внимание, что рулевая колонка в машине отсутствовала — ее либо тоже сорвало взрывом, либо пришлось отпилить, чтобы достать останки водителя. Единственный вопрос относительно жертв состоял в их количестве.

— Да, пленных они не берут, — вот и все, что сказал по этому поводу Санк-Марс.

Мэтерз какое-то время обдумывал высказывание начальника.

— Эмиль, они послали вам сообщение, подвесив его на шею Акопа. Вас это не беспокоит? — Он сцепил пальцы в теплых перчатках, дыхание его клубилось белым паром. — Я знаю, быть полицейским непросто, но иногда по ночам, глядя на спящую дочурку, мне хочется знать, увижу ли я, какая она станет, когда вырастет. А эти парни, как вы сказали, эти подонки готовы пойти на все.

Санк-Марс внимательно вникал в истинный смысл его слов. Они признавал, что показная храбрость — естественная черта натуры полицейского, но симпатии к ней не испытывал. Скорее он воспринимал ее как обоснованную реакцию на опасность. Служба в полиции и родительский долг, считал он, — понятия, не совместимые в принципе.

— Что до меня, — заметил Санк-Марс, — если они и со мной так решат расправиться, пусть уж лучше перестараются, чем недоусердствуют.

Мэтерз натянуто улыбнулся.

— Разве ты не знаешь, Билл, что мы для них вроде как неприкасаемые?

— Я не очень вас понимаю.

Они перешагивали через свернутые кольца пожарных шлангов, похожие на огромные макароны, обходили группы потрясенных взрывом соседей, которые повыскакивали на мороз кто в чем. Санк-Марс, казалось, не торопился расследовать это преступление, скорее всего, как смекнул догадливый Мэтерз, он вообще не хотел попадаться на глаза никому, кроме нескольких сослуживцев.

— Бандиты знают, куда им не надо соваться. Стоит им перейти черту, и на них набросятся «Росомахи». Вот, убили того мальчика — Даниеля. Ясно, что это было делом рук какой-то байкерской банды. С тех пор «Росомахи» повсюду их достают. Им и подкрепление дали, и бюджет выделили, и законы приняли, по которым им разрешается изымать имущество бандитов, включая их притоны и клубы. Они не дают байкерам прохода ни днем, ни ночью, цепляются ко всем их друзьям-приятелям. Но все это делается в значительной степени цивилизованно. Пока. А теперь представь себе, что убьют полицейского, знаменитость какую-нибудь вроде меня. Тогда правила игры сразу изменятся. На какое-то время «Росомахи», да и мы тоже просто озвереем. Какие-то дела в суде могут быть проиграны, потому что улики будут получены незаконным путем, какие-то будут выиграны, но гораздо важнее то, что весь их бизнес прахом пойдет, от них отшатнутся многие из тех, с кем они имеют дело сейчас. Кого-то из них найдут мертвыми. Кого-то из наших, возможно, тоже, но дело не в этом. Для того, чтобы «Росомахи» стали лютовать, байкеры должны перейти эту самую черту. Дай «Росомахам» волю хотя бы на полгода, они просто разорят весь байкерский бизнес. А убить полицейского — значит пересечь черту. Так что, если они захотят сильно осложнить себе жизнь, они убьют такого полицейского, как я, — местную знаменитость, героя, можно сказать. Поэтому я и считаю себя неприкасаемым. И тебя тоже, потому что теперь ты мой напарник. Я вовсе не хочу сказать, чтобы ты не был осторожен. Твое имя написано на почтовом ящике, думаю, его надо будет убрать, как только ты вернешься домой. Можешь принимать другие меры предосторожности, чтобы спать спокойнее. Но с нами такого не случится — тебе надо это знать.

Мэтерз кивнул. Ему хотелось возразить начальнику, напомнить ему, что одна из банд повинна в смерти мальчика. Здесь они тоже переступили черту, но Санк-Марс и сам это прекрасно понимал. Чтобы бороться с врагами, всегда надо показывать, что сила на твоей стороне, и эту силу сдерживает лишь уверенность в том, что какие-то действия в борьбе просто исключены. После убийства ребенка байкерским бандам так прищемили хвост, что мало не показалось. Стоит им пойти дальше, им не только хвост прищемят.

Мэтерз остановился, чтобы разглядеть, кому машет рукой Санк-Марс, и увидел, что от толпы отделился Ален Дегир. Санк-Марс встал на небольшой сугроб на соседнем участке, откуда хорошо просматривались все окрестные дома.

— Здравия желаю, сержант, — приветствовал его Дегир. Как всегда, он выглядел угрюмо и напряженно.

— Да, Ален, вам теперь работы хватает. Кто ведет расследование?

— Я.

Санк-Марс внимательно на него посмотрел, и молодой детектив пожал плечами, как будто показывая, что в этом нет ничего особенного.

— Ничего не поделаешь — Лапьера отстранили, и мне теперь приходится вкалывать за двоих. Но здесь — даже к гадалке не ходи-и без того ясно, что это дело рук байкеров. Им утром займутся «Росомахи», а я сейчас тут просто потому, что время позднее.

Санк-Марс оценил скромность сослуживца.