Ледяной клад

Вскоре после этого разговора вернулся из треста Василий Петрович. Летел он рейсовым пассажирским самолетом до Тогучена, а потом сто двадцать километров добирался с попутчиками на лошадях. Первым долгом он отправился в баню и там парился и хлестал себя веником до тех пор, пока почти в беспамятстве не свалился с полка. Его вытащили на порог подышать свежим воздухом. Василий Петрович отогнал провожатых, нагишом выбрел на улицу и стал умывать лицо снегом. Потом вернулся в баню и начал снова поливать себя горячей водой, приговаривая: "Конец тебе, Бобыкин! Отмылся, отбегался. Какой холеры - пару не выдюжил!" Но наутро как ни в чем не бывало явился в контору.

- Привет начальству! - сказал, входя в кабинет Цагеридзе и подавая через стол ему руку. Обут Василий Петрович был уже не в свои растоптанные, подшитые валенки, а в высокие меховые "бокари" - мягкие оленьи сапоги, приобретенные им по пути, в Тогучене. - Живешь? А я в дороге чуть не загнулся. Крестец так свело - на карачках падал в сани Пропарился, ничего, отпустило. В старости поясница станет болеть, имей, баня с паром прежде всего. Еще - муравьиный спирт. Из красных мурашей. Поздравляй, начальник, с приездом.

- Поздравляю, Василий Петрович! - сказал Цагеридзе. Это было не только простым долгом вежливости, хотя и подсказанным, но чем-то более теплым, идущим от души - бухгалтер вдруг показался Цагеридзе близким, почти родным человеком. Возможно, теперь уже в сопоставлении с Баженовым. - Поздравляю, Василий Петрович! Как сдали отчет? Что нового в Красноярске?

- Отчет сдал. А чего? Квартальный - не отчет. Поправки - мелочь. Хуже, по своду заставили переделывать годовой. Форме пятой, внутризаводской оборот, лес на мосты в расходы будущего времени вытащили. Еще - капбалансу, нарытые ямки под жилдома от старого генплана, которые сам Шишкин, задавись, не найдет - в незавершенку восстановили. Ставил я: тогда уж и мильён твой списать бы заключительному балансу на первое первое, чтобы зря убытки в этот год не тащить. Сказали: хрен. Спасаете? Спасайте! Теперь списывать станем сперва штаны долой. Вот, начальник! Драла бабушка? Привычный? - он весело захохотал, похлопывая себя по ляжкам. - Ну, на балансовую комиссию тебя не позвали, договорился. А чего тебе еще за мертвого Лопатина объясняться? Мне одному надрали, и хватит. А новости такие. Разговаривают: министерства побоку. У нас - совнархоз свой краевой. Высшее начальство. Над ним уже только Госплан. Смекаешь? Решай все в Красноярске! Москву трест не запрашивай. Может, потом и трест побоку. Отдел в совнархозе. Хорошо! Еще узнал: твоей докладной насчет мильёна Анкудинов свою докладную главк послал. Тот - замминистру. Министерство - обратно главк. Для обоснований. Твоих мало. Вон через какую коленку в ЦНИИ! Понял, откуда идея - консультант? Не позвал бы, все одно послали. Трусость! Для страховки: все меры приняты. Хотя Анкудинову, или главку, или замминистру резолюцию плюнуть, - и захохотал, тряся толстой нижней губой. - Вот как ты мне вторую! А дрожит и сейчас в кишках? Как, начальник? Ледоход близко. Срежет запань с лесом - повестка: "Явиться такого-то..." Подпись неразборчивая. Прокуроры разборчиво не подписываются - страшнее. А как? Тоже надо. Да - ни хрена! Консультант тебе все спасет. Или - спас уже! Спас и уехал.

Он замолчал, закуривая и ласково поглаживая блестящие высокие голенища своих бокарей, словно бы дразня Цагеридзе: "Вот это отхватил мужик штучки!"

Цагеридзе слушал Василия Петровича внимательно, не перебивая и даже, на удивление себе, не раздражаясь его грубыми и оскорбительными оборотами речи. В них он стал угадывать честную правду, во всяком случае большую и лучшую правду, чем в словах Баженова.

- Нет, Василий Петрович, консультант еще не уехал и задержится здесь на неопределенное время...

Он не договорил. Давясь горьким дымом, Василий Петрович хлопнул себя по голенищам.

- Силен! Силен мужик... Кха-кхе!.. Ну, силен... Кхе, кхе!.. Так и думал. Диссертацию себе гонит? Степень зарабатывает? Даю совет, а делай, что хочешь. Так? Начальника потом под суд, а мне - кандидата или как, доктора? Все ошибки начальника на бумаге разложены. Ум! Начальник не видел - я вижу. Я советовал - начальник не принял. Вопрос: и на холеру ты радиограмму подписывал: "Присылайте скорее"? Просил - слабость твоя. А ведь прислали бы так и так. Тогда - сила. Стой своем: не нужно, сам все знаю, мой рыск! Гляди, и отбился бы. - Василий Петрович выругался: - А в прокурорском деле бумажка, у которой внизу "Консультант ЦНИИ", - гиря! Потянуть может на самое дно. Понял? Вопросов нету, начальник? Пройдусь по конторе да пожру в столовке. Дома не ел, бабу у меня со встречи совсем развезло. Перерадовалась лишней стопкой. А занадоблюсь - через час буду на месте.

- Хорошо, буду иметь в виду.

Василий Петрович поднялся, стал вполоборота, повел рукой с дымящейся папиросой.