Ледяной клад

Читаут тронулся точно, как предсказывал Павел Мефодьевич Загорецкий: во второй половине дня.

Тучи разметало еще до обеда. Не пролившись дождем, но сохранив земле тепло в течение всей ночи, они табунились у самой черты горизонта, а солнце, непривычно горячее, щедро заливало своими широкими лучами поселок, реку, всю окрестную тайгу, бросая от деревьев на серые поляны острые, резкие тени.

Мелкие лужицы на дорогах просохли, испарились за несколько часов. Еще бурливее заиграли снеговые ключи, сбрасывающие воду в Громотуху из глубоких теневых оврагов. Ветер, справившись с тучами, притих, и даже самые тонкие, сухие былки полыни, росшей по каменистому косогору у Громотухи, стояли не вздрагивая. Сделалось душно и глухо, как в тесной бане.

Когда рано утром, прямо с ночной своей прогулки, Цагеридзе вошел в столовую, она была полна людей.

Цагеридзе удивился. Он думал: ему придется заходить через кухню, с черного хода, просить Елисеевну подать на первый случай хотя бы чего-нибудь холодного, снять острое ощущение голода. Но в столовой уже густо витал запах крепких мясных щей и жареной свинины, а Галочка в мелких бисеринках пота на лбу торопливо выставляла на прилавок раздаточного окошка наполненные, дымящиеся тарелки. Стоял дружный, веселый говорок.

И Цагеридзе понял. Все ожидают ледохода сегодня, и все боятся пропустить его начало. Когда, в какой именно час тронется Читаут, неизвестно, поэтому нужно "заправиться" поплотней на весь день. И Елисеевна тоже, без всякой подсказки, сама постаралась: приготовила еду и пораньше и посытнее.

В очереди к окошку, позади Косованова, стоял Василий Петрович.

"А он что? - подумал Цагеридзе. - Дома не накормила жена? До начала работы в конторе еще два часа, мог бы в столовую прийти и попозже".

Встал в очередь. Но Косованов заметил его, крикнул:

- Садись, Григорьевич! Прихвачу на двоих. Инструментами запасись только.

Цагеридзе взял в ящике ложки, вилки. Заметил столик в углу, за которым устроились Феня и Павел Мефодьевич, подал им знак издали: "Можно?" И Феня заулыбалась, торопливо кивнула головой.

- Николай Григорьевич, насколько я понимаю, вы дома сегодня не ночевали? Ваша постель была пуста, - сказал Загорецкий, когда Цагеридзе подсел к ним за столик. - Мы все очень беспокоились. Фина даже ночью бегала в контору. Но там, кроме главного бухгалтера, не было никого. Где вы провели ночь?

- Эту ночь, Павел Мефодьевич, я провел так превосходно, как никогда еще не проводил. Николай Цагеридзе встречал весну. Слушал весну! А дорогой девушке Фене за постоянные заботы спасибо. Но зачем, не понимаю, так обо мне беспокоиться?

- Н-ну, - протянула Феня, старательно перемешивая гречневую кашу в тарелке. - А как не беспокоиться?

Подошел Косованов со щами. Цагеридзе было поднялся: "А я - второе". Косованов придавил его к стулу: "Сиди, принесу заодно". И через минуту поставил на стол две тарелки со свининой, вкусно проглядывающей среди поджаренной картошки.

- Значит, прогнозы ваши, Павел Мефодьевич, на сегодня никак не меняются? - спросил он, отмахивая ложкой блестки жира со щей и готовясь хлебнуть. - А доктора велят вегетарианское...

- Если я мог бы еще сомневаться, допустим, в течение вчерашнего дня, приподнято сказал Загорецкий, - то эта ночь полностью сняла все мои сомнения, и я готов даже несколько приблизить срок начала ледохода. Предположим, не в четыре, а в два часа дня. Всю ночь продолжалось интенсивное таяние остатних снегов. Вода, всасываясь в лед, продолжала разрушать в глубину его зимнюю структуру, делала все более игольчатым. День обещает быть тихим и солнечным, что усилит и еще в значительной степени...

- Привет начальству! - ставя на угол стола и свою тарелку с дымящейся свининой, проговорил над ухом Цагеридзе Василий Петрович. - Прогнозами утешаешься? А вот вопрос к предсказателю. На малой воде готовится взламывать у нас Читаут. Точно! Скажешь - не так. На берег выйди да погляди. Что означает? Вверху, на "Семи братьях", перехватило. Так? А как далее? Там сорвет, двинет наши поля. Заметь, говорю: на низком урезе. Вода не телеграф - ей время надо дойти. Против ухвостья нашего острова, с той стороны реки, коса. Подвинет Читаут неломаные поля - куды им? В косу упрутся. Второй затор. Куды ледовой силе иначе деваться? Протоку-то начальник наш, - бухгалтер сунул пальцем прямо в плечо Цагеридзе, протоку-то он дамбой своей туго заткнул!

- А что - он дело говорит, - сказал Косованов, задумчиво откладывая ложку в сторону. - Ведь у косы этой самой при низкой воде определенно может затор образоваться. Особенно если лед после первой подвижки пойдет низко и крупными полями.