Ледяной клинок

– Интересно, ведь гербы придумали эльфы, чтобы отличать воинов в битве, – проговорила Саттия. – Люди их переняли и сделали наследственными знаками для таристеров, так что гордятся ими не меньше, чем подвигами. Для создания гербов применяют два металла – золото и серебро, и пять эмалей – алую, синюю, черную, зеленую и лиловую. Причем рисунок металлом кладется только на основу из эмали, а эмалью – только на основу из металла…

Пока шли через палаточный городок, Олен с интересом разглядывал щиты, нанесенных на них львов, птиц, драконов, клетки, круги и треугольники. Обитатели палаток умывались, молодые оруженосцы таскали воду, разжигали костры. Слышались разговоры и забористая ругань.

Трибуны около главного ристалища были закончены. Над той, что располагалась ближе к реке, полуголые мастеровые натягивали полог из черной ткани с белыми кисточками. Стучали молотки, от реки таскали носилки с желтым, как топленое масло песком. В центре овала вбивали короткие толстые столбы, располагая их по прямой линии.

– Это зачем? – спросил Олен, дернув себя за мочку уха.

– Чтобы разделить сходящихся воинов, – Саттия хмыкнула. – Корни и листья, ты что, никогда не видел турниров?

– Откуда? В нашем захолустье кто с печи упал – уже праздник.

– Турниры появились в Андалии, – тон Саттии стал нравоучительным, – а потом мода на них расползлась по всему северу.

Обитатели королевства, лежащего на границе с гномами, у подножия Льдистых гор, славились воинственностью. Ничего удивительного в том, что именно они выдумали такое развлечение, не было.

Не дойдя до ристалища, Олен и Саттия повернули налево, прошли мимо квадратной площадки, ограниченной висящими на столбах канатами.

– Тут будут сражаться простые мечники, – сообщила девушка, – а вон там – стрельбище. Надо к нему приглядеться, откуда ветер дует, что да как…

На стрельбище было пустынно, сиротливо торчали прутики, отмечающие рубежи для установки мишеней. Саттия ходила от одного к другому, что-то бормотала себе под нос, долго стояла на линии для стрельбы, щурила глаза.

– Ладно, пойдем, – сказала она. – Сейчас я дам тебе денег. Поешь в какой-нибудь харчевне, и возвращайся в «Белую кошку».

– А ты? – при мысли о том, что придется в одиночку остаться в городе, Олен неожиданно ощутил робость.

– У меня дела, – и глаза Саттии загадочно блеснули.

Расстались они прямо за воротами, перед этим Олен получил три геденских гроша. Растерянно посмотрел, как девушка скрылась за поворотом, потоптался на месте и побрел в ту сторону, откуда доносился аромат съестного. Через полсотни шагов наткнулся на втиснутую между сапожной мастерской и портновским цехом корчму.

За два гроша получил кружку пива и миску похлебки из чечевицы. Уничтожив и то и другое, почувствовал себя немного увереннее и по забитым народом улицам двинулся в сторону постоялого двора. На главной площади, где драли глотки несколько менестрелей, немного задержался и к «Белой кошке» вышел, когда утро перешло в день и над городом поднялось знойное солнце.

Навстречу из ворот с воплем выскочил краснорожий детина. Промчался мимо, держась за задницу, и скрылся за поворотом. Олен покачал головой, а, вступив во двор, обнаружил прижавшегося к забору ари Хольтена.

Вид у того был злой и испуганный, на щеке пламенела царапина, а взгляд шарил по земле. Рядом с побитым вчера таристером валялась короткая дубинка, чуть в стороне, у коновязи, лежала еще одна.

– Клянусь Селитой, – пробормотал Олен, догадавшись, что ари Хольтен и его краснолицый приятель поджидали его. Только какие-то непредвиденные обстоятельства помешали им избить «дерзкого слугу» дубинками.

Не гадая, что тут случилось, Олен поднялся на крыльцо. Прошел через начавший оживать главный зал. В комнате внимательно осмотрелся и, обнаружив, что тут все в порядке, облегченно вздохнул.

– Мурр, – сказали с лежанки, и в локте над подушкой блеснули две золотистые искорки, повисшие прямо в воздухе. Олен в первый момент отшатнулся, но когда искры моргнули, догадался, кто перед ним.

– Ничего себе, – пробормотал он, глядя, как из пустоты возникает сначала голова Рыжего, а затем и он сам, развалившийся на подушке. – Так ты можешь делаться невидимым? И это ты напугал тех типов во дворе?

– Мяу, – согласился Рыжий и перекатился на бок, давая понять, что пора бы почесать ему живот.

Олен не заставил себя упрашивать, кот довольно заурчал, вытянул лапы, выпустил и вновь убрал когти.

– Как только ты нас нашел? Или все время был рядом, но на глаза не показывался?

Рыжий блаженно сощурился, но ничего не сказал. Зевнул, легким движением вскочил на ноги, прыгнул на окно и, неразборчиво мяукнув напоследок, выпрыгнул наружу. Когда Олен встал и выглянул во двор, там не было никого, включая ари Хольтена.

Только лошади беспокойно похрапывали у коновязи.

Вернувшись к лежанке, Олен вытащил из-под нее сумку. Осторожно вынул заткнутый тканью горшочек, и принялся сматывать с устья веревку. Прошло три дня с того момента, как Рендалл получил подарок от ведьмы, и «лишай» на щеке следовало обновить.