Ледяной коготь

Как же прекрасна весенняя ночь! Многие поэты Единоземья воспевали эту прекрасную пору суток в своих сказаниях и произведениях. Для каждого, кто когда-либо гулял в ночную пору, в душе оставалась маленькая комната счастья, в которой он хранил воспоминания об этом чудесном времени: кому-то нравился светлый месяц, проливавший свой яркий свет сквозь еле видимый заслон облаков, кто-то находил отдушину в звездах, выстраившихся в причудливые созвездия и фигуры, а кто-то просто с упоением наслаждался свежим ночным воздухом и полным умиротворением, в котором абсолютно отсутствовала тягость дневных сует. Не зря уставшие после дневных забот жители многих городов Единоземья собирались именно ночью, разжигая во дворах большие костры и рассказывая друг другу разные истории под успокаивающий аккомпанемент сверчков, игравших незамысловатые мелодии на своих ножках-"скрипках". В это удивительное время уходили все невзгоды, все трудности и тяготы жизни, все страдания и горечи—всё это бесшумно растворялось в тёмноочей сестрице дня. Именно за это наиважнейшее качество сестрица имела намного большую популярность и известность в грешном мире людей, чем её яркий и полный жизненных красок брат. Однако, как говорят мудрецы, "благосостояние дома зависит от хозяина". В этот раз ночь для приграничного города-крепости оказалась не слишком-то благоприятной, потому что хозяин попался довольно-таки скверный.

Освещенный тусклым светом желтого полумесяца, Бурьград, разрушенный до основания и почти сгоревший дотла, напоминал скорее огромное старое кладбище, заброшенное сотни лет назад, нежели великий и неприступный город-крепость, имя которого в незапамятные времена гремело на все Единоземье. Когда-то, еще до нашествия воинственной армии, этого приграничный северный город считался обителью людской силы и мощи: его неприступные стены, насквозь пропитанные горючей смесью и смолой, внушали ощущение гордости и величия, чувство неприступности и несокрушимости; широкие караульные башни, ощетинившиеся острым строем баллист и стрел, гордо возвышались над стенами, словно исполинские титаны, вставших на пути агрессии и несправедливости. Теперь же непомерная гордость королевства людей превратилась в огромную свалку: просторные каменные мостовые были "украшены" обломками разрушенных зданий и выброшенными на улицу товарами разграбленных магазинов, принятые завоевателями за простые безделушки. По улицам тянулись кровавые следы от протащенных за конями варваров жителей и солдат, убитых в ходе жестокого штурма. Ни в одном доме не горел свет – только полуразрушенные бары и трактиры, в которых воины армии тьмы каждую ночь распивали алкоголь и устраивали мордобои, проливали тусклые желтые лучики на раздробленные снарядами катапульт улицы. Бурьград был выбран местом, где могучее воинство смогло бы зализать свои раны и набраться новых сил для решающего наступления.