Ледяной огонь

Темноволосая голова опустилась ниже, и вот уже его язык дразнит ее напрягшиеся соски сквозь прозрачное кружево лифчика. Она всхлипнула и выгнулась ему навстречу. Чтобы встретить пустоту.

Айви разочарованно застонала и открыла глаза.

Дилан стоял рядом. Его лицо было напряжено, глаза потемнели, но в них ничего нельзя было прочесть.

— Теперь ты согласна, что нас по-прежнему тянет друг к другу? — хрипловатым голосом спросил он, глядя на нее сверху вниз.

— Ради бога, Дилан! — прерывающимся голосом воскликнула она.

— Да или нет?

— Да, да, да! — потеряв над собой всякий контроль, простонала она. — Или ты хочешь, чтобы я тебя умоляла?

Его ладонь легла на увлажнившуюся ткань ее трусиков, и на его лице показалась удовлетворенная улыбка.

— Я бы не отказался, — признался он, наблюдая, как ее лицо исказилось от пронзившего ее наслаждения. — Но сейчас готов удовлетвориться и этим.

Когда его обнаженное горячее тело соприкоснулось с ее горящей кожей, электрический разряд пронзил их обоих и кровь вскипела в жилах.

Айви прерывисто задышала, притянула его лицо к себе и поцеловала, задев его нижнюю губу зубами.

Дилан простонал.

— Я сделала тебе больно? — чуть ослабив хватку, беспокойно спросила она.

— Да, — тяжело дыша, сказал он. — Но мне понравилось.

Ее пальцы обхватили его восставшую плоть.

— Я хочу тебя сейчас, немедленно, — горячо зашептала она, лаская его пальцами.

Дилан не смог удержаться от стона, чувствуя, как последние остатки самообладания покидают его.

И кто кого соблазняет? — мелькнула в его распаленном мозгу мысль.

Но сейчас ему было все равно. Только одно имело значение: быть с ней, быть внутри нее, сделать ее снова своей. Ее стон отозвался в его ушах самой прекрасной музыкой. Айви, словно в беспамятстве, вонзила в его плечи ногти и прочертила борозды до поясницы, но Дилан почти не почувствовал боли.

Наслаждение накатывало волнами, которые поднимали их все выше и выше, пока они вместе не достигли одной вершины, а их тела стали легкими и почти невесомыми.

Айви проснулась, когда небо только начало светлеть. Она немного пошевелилась и поняла, что лежит не одна. Так и есть.

Дилан!

При воспоминании о ночи, наполненной страстью и наслаждением, кровь запульсировала в висках.

Она не смогла удержаться от стона.

— Я уже слышу стон сожаления?

— Пока нет, — поморщилась Айви и пожаловалась: — Все болит и ноет.

— Вытащи из меня свои ногти, — велел он.

Она ойкнула и отдернула руки.

— Вот так-то лучше, — пробурчал Дилан и немного отодвинулся.

— Какой кошмар! — в неподдельном ужасе воскликнула Айви, случайно посмотрев на себя.

Дилан проследил за ее взглядом и присвистнул. На ее шее, плечах и груди отчетливо красовались следы от его поцелуев.

— Полагаю, рассчитывать на то, что твое платье это скроет, неразумно? — усмехнувшись, спросил он. — Или ты полагаешь, все заживет? А может, пудра или что-нибудь в этом роде?..

— Ничего смешного! — набросилась она на него. — Мог бы быть и поаккуратней!

— В самом деле? — Он изогнул брови. — А как ты объяснишь это? Дикая кошка, — посмеиваясь, произнес он.

Дилан повернулся к ней спиной, и Айви смутилась.

Вся его спина была испещрена тонкими бороздками, оставленными ее ногтями.

— Извини.

— Это была вовсе не жалоба, — заметил Дилан и, притянув Айви к себе, жадно поцеловал.

Почувствовав, как его руки пустились в новое путешествие по ее телу, она уперлась кулачками ему в грудь.

— Дилан!

Не обращая внимания на ее возглас, который был едва слышен, он не прекращал поцелуй до тех пор, пока Айви весьма ощутимо не въехала ему в солнечное сплетение.

— Ты хочешь, чтобы всем стало известно, что мы спали вместе? — Она встала с кровати, завернувшись в простыню.

— А что тут такого? — Он устроился поудобнее и заложил руки за голову, взирая на нее снизу вверх. — Разве издали закон, запрещающий спать разведенным супругам? Не прячься, — неожиданно попросил он. — Дай мне посмотреть на тебя.

Айви замерла, вдруг вспомнив, что ее тело уже не то, что раньше.

— Я изменилась, — как-то виновато произнесла она, по-прежнему кутаясь в простыню.

— Мне так не показалось, — возразил Дилан.

— Льстец! — фыркнула она, но позволила простыне соскользнуть на пол.

Его глаза мгновенно загорелись. Осмотрев ее медленным чувственным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод, он вынес вердикт.

— Я был прав, — заявил он. — Такая же, как и прежде. Сопротивление бесполезно.

Айви нагнулась, подняла простыню и снова завернулась в нее.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она его, — но не думай, что тебе удалось переубедить меня.

— Вот и напрасно, — заметил он. — Но если ты мне не веришь, можешь посмотреть на себя, какой ты была десять лет назад. Не думаю, что за неделю я мог забыть.

Айви непонимающе посмотрела на него.

— Видеокассета, — негромко сказал он.

— Видеокассета? — повторила она, стараясь сообразить, что он хочет сказать. В следующую секунду ее глаза расширились. — Та самая видеокассета?

— Точно, — он весело улыбнулся.