Ледяной огонь магии (ЛП)

На этот раз все за столом, кроме Виктора, кивнули в знак согласия.

Клаудия знала, что выиграла этот раунд и одарила Виктора улыбкой такой же сияющей и колкой, как только что наточенный кинжал. В этот момент она понравилась мне больше, чем когда-либо прежде. Глаза Виктора сузились, но он наклонил голову и тоже улыбнулся. Потом Клаудия повернулась к Хироши Ито, в то время как Виктор съел ещё ложечку своего клубничного мороженного. И хотя оба демонстративно игнорировали друг друга, возникшее напряжение было словно нависшее грозовое облако.

Все знали, что только влияние Синклеров было почти равным влиянию Драконисов. И снова я задумалась, не стоит ли за попытками похищения Девона Виктор. Потому что если её сын исчезнет, Клаудия сделает всё, чтобы вернуть его, абсолютно всё.

Должно быть, Виктор почувствовал мой взгляд, потому что посмотрел в мою сторону. Наши глаза на мгновение встретились, но этого было достаточно, чтобы сработало моё зрение души. Может, выражение его лица и было спокойным, но его сердце холодным.

Таким абсолютно, совершенно, пугающе холодным.

Чаще всего я ощущала гнев и злость других людей, словно раскалённый нож в сердце, или как будто в животе кипела вода. Но не с Виктором Драконисом. Вместо этого его гнев состоял из чистого льда — твёрдого, холодного, не разбиваемого и абсолютно неподатливого.

В этот момент я поняла, что он ненавидел остальные семьи, особенно Клаудию и Синклеров. И что он сделает всё возможное, чтобы уничтожить их всех — вплоть до самого маленького пикси.

Блейк сказал, что его отец что-то планирует, и я знала, что этот план будет иметь смертельные последствия для всех в этой комнате. Возможно, даже для всех в Клоудбёрст Фоллс.

Виктор отвёл взгляд, разорвав нашу связь, и я, дрожа, упала на стол.

— Лайла? — спросил Девон, наклонившись вперёд со своего места с другой стороны Феликса. — Ты в порядке?

Я выдохнула и почти ожидала, что воздух перед моим лицом начнёт клубиться, потому что всё ещё ощущала эту холодную ярость, пронизывающую моё тело. Но ничего не случилось. Я заставила себя выпрямиться, опустила руки и спрятала их под салфеткой на коленях, чтобы никто не увидел, как сильно дрожат пальцы.

— Конечно, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально. — Всё отлично. Наверное, я просто слишком много съела.

Феликс фыркнул.

— Думаешь?

Я заставила себя улыбнуться. Феликс снова повернулся к Девону, и они продолжили свой разговор.

Холодная ярость постепенно исчезла из моего тела, но её быстро сменила гнетущая смесь беспокойства, испуга и страха перед тем, что планировали Виктор, Блейк и остальные Драконисы.

25

Ужин закончился вскоре после этого.

Девон вернулся к Клаудии и остался стоять рядом с ней в молчаливой поддержке, пока она в последний раз пожимала руки главам других семей, включая Виктора.

Я держалась на расстоянии, в стороне от толпы, и просто пыталась пережить остаток вечера.

Драконисы покинули ресторан первыми. Виктор даже не взглянул на меня, когда выходил на улицу. Конечно, нет. Я была абсолютно малозначащим членом семьи. Никем для него, как и мая мама.

Однако Блейк ненадолго остановился, чтобы одарить меня презрительным взглядом, с явным обещание на лице, что наша маленькая вражда ещё не закончилась. Я наградила его такой же холодной улыбкой, какой Клаудия Виктора.

Дея вышла из ресторана за отцом и братом, но она уклонилась от моего взгляда, прежде чем я смогла прочитать её эмоции.

После того, как Драконисы исчезли, напряжение в ресторане уменьшилось, и все остальные не спешили уходить, смеялись и разговаривали.

Феликс решил вернуться в особняк с Анджело, Реджинальдом и Клаудией, в то время как мы с Грантом и Девоном направились к нашему внедорожнику. Время уже приближалось к полуночи, хотя из-за света и толпы туристов на Главной Аллее этого почти было незаметно.

— Я рад, что всё закончилось, — пробормотал Девон, засунув руки в карманы, когда мы шагали по тротуару. — Я ненавижу эти ужины. А Виктор Драконис просто говнюк. Можешь поверить, что он хочет обложить смертных ещё большими налогами? Иногда я думаю, что он не в своём уме.

— Почему ты так говоришь? — спросила я.

Он покачал головой.

— Потому что он постоянно докучает моей маме из-за смертных. Сделай с ними то, сделай это… как будто они его личная собственность или что-то в этом роде. Многим семьям не нравятся смертные, но Виктор поднял эту позицию на новый уровень, довёл до новой крайности.

— Он лишь пытается сделать то, что лучше для семей, — заметил Грант. — И он прав. Мы держим в узде монстров для деревенщин, мы делаем всю опасную и грязную работу, а они платят нам за это отнюдь недостаточно.

Девон пристально на него посмотрел, но Грант лишь пожал плечами.

— Я не единственный в семье Синклеров, кто так думает, — продолжил Грант. — Все уважают твою маму. Но они также видят, что получают другие семьи и хотят того же.

Девон фыркнул.

— Ты имеешь в виду, что позволяют им Драконисы.

Грант снова пожал плечами.