Ледяной плен

Как только Бренна, в сопровождении Селига, появилась в зале, все тут же притихли. В ужасе, она смотрела, как множество глаз устремились на неё. Здесь было не менее четырёх дюжин мужчин. Ещё вчера они поднимали за неё бокалы, а сейчас готовы были растерзать. Правду ли сказал Селиг, что никто не позарится на неё? Её охватил настолько сильный страх, что она была готова потерять сознание. Ноги почти не держали её и медленно, она стала оседать.

Селиг тут же схватил ее за плечи и угрожающе прошипел.

– Не вздумай тут упасть! Тебе всё равно придётся пройти через это, сколько бы раз ты не теряла сознание и не приходила в себя! А вот у моих людей может закончиться терпение и тогда они точно возьмут тебя.

Хотя его угрозы ещё больше испугали её, но как ни странно, помогли прийти в себя.

Селиг отпустил её и прошёл к столу, заняв место справа от отца.

Она осталась одиноко стоять на виду у всех. Ей, вдруг, показалось, что в зале стало невероятно холодно, словно пронизывающий ветер, что дул с моря, проник сквозь стены и окутал её. Она обняла себя руками и поежилась, словно могла так согреться.

Слово взял Селиг.

– Как вы знаете, сегодня прибыл наш человек из замка ярла Рагнара. Он сообщил, настоящая Ода вышла замуж за ярла Олава, сына Густава, а мне досталась эта рабыня. Оказалось, семь лет назад Рагнар заменил свою дочь тирой, чтобы скрыть новое соглашение о браке. Хотя наш человек, под видом наёмного воина, три года жил в замке и следил за Рагнаром, чтобы тот не обманул нас, но наши усилия оказались тщетными. Теперь нашему клану нанесено страшное оскорбление и мы должны смыть его кровью. Завтра мы выступаем войной на земли Рагнара. Мы должны стереть с лица земли его замок, а его самого предать смерти.

Среди викингов послышался одобрительный гул, кто-то даже поднял оружие вверх и потряс им над головой.

– Что же касается этой девки, – вновь заговорил Селиг. – Больше она мне не жена. Своим молчанием она сама вынесла себе приговор. Я не убью её, пока. Но она будет жить среди рабов и выполнять самую низкую работу. Больше никто не должен обращаться с ней как с высокородной дамой и проявлять жалость. Она не имеет никаких прав и закончит свою жизнь как и должна, среди тир. Но никто не должен притрагиваться к ней без моего позволения. Она моя личная рабыня и посягательство на неё, будет рассматриваться как посягательство на моё личное имущество.

– Ты сохранишь ей жизнь? – удивился рядом сидящий Йорген.

– Она должна сполна заплатить за свой проступок.

Судя по выражению его лица, Йорген остался недоволен решением сына. Он чувствовал, Селиг оставил её в живых совсем не потому, что хотел отомстить, а потому что слишком привязался. Об этом он ещё поговорит с сыном.

Бренна не знала, радоваться ей или плакать. С одной стороны, никто не притронется к ней, по крайней мере пока этого не захочет Селиг, но с другой, он сказал что она должна заплатить. Каким способом он потребует от неё эту плату? Что придумает, дабы унизить её ещё больше?

В это время Селиг подал знак одному из воинов и когда тот подошёл, что-то шепнул на ухо, а затем кивнул головой в сторону Бренны. Она сразу поняла, речь шла о ней.

Выслушав Селига, тот направился в её сторону и как только оказался рядом, приказал.

– Иди за мной.

Глава 12

Пока Бренна шла за воином по замку, ловила на себе изумленные взгляды дам, слуг и рабов. До них ещё не дошли новости о её новом положении. Особенно все поражались её волосам, а точнее, отсутствию таковых. Некоторые дамы даже вскрикнули, когда увидели её. Длинные волосы ценились выше золота и лишиться их было так же позорно, как и быть уличенной в распутном поведении. Бренна понимала, теперь для остальных она не проста тира, но и женщина, лишенная чести и достоинства. Даже среди рабов её положение было самым низким. Ошейник же только служил ещё одним доказательством её униженного состояния.

Бренна уговаривала себя, что заслужила всё это и теперь должна принять свою участь. Всё таки Селиг не убил её. Теперь её жизнь станет такой, какой и должна быть. Она тира и должна жить среди таких же рабынь. А её чувства? Они не имели значения. Селиг возненавидел её и вряд ли когда-нибудь простит. Всё, что у неё осталось, так это воспоминания о тех днях, когда он любил ее. Она и так получила слишком много.

Воин отвёл её в одно из полуподвальных помещений. Как только он открыл дверь, в нос тут же ударил затхлый запах сырости. Бренна поморщилась от неприятного смрада, но всё таки шагнула внутрь. Воин тут же закрыл за ней дверь, оставив одну.

Бренна осмотрелась. Комната оказалась небольшой и очень тёмной. У самого потолка имелось отверстие, через которое проникал свет, но его было слишком мало, чтобы осветить комнату. Бренна не сразу смогла разглядеть обстановку, но когда глаза привыкли к сумраку, увидела, на полу лежали деревянные настилы с покрывалами, в каждом углу стояли сундуки, а по середине комнаты две лавки. Всего здесь было восемь настилов. На одном из них не было никакой ткани и матраса. Скорее всего теперь это будет её место.